Начало
Михаил Успенский Белый хрен в конопляном поле Если спросите, откуда Эти сказки и легенды, Я отвечу очень просто, Безыскусно и доступно. Это свалка древних мифов, Это кладбище сюжетов, Крематорий древних баек И увядших архетипов, Где изысканная правда Бородатых анекдотов Столь причудливо смешалась С грубой выдумкой суровой, А разнузданная скромность — С порнографией стыдливой, А нечаянная радость — С ожидаемой бедою, Где и магия доступна, И религия забыта, И наука постижима, И проста литература, Между тем как жизнь сплошною Представляется загадкой, Над которою до смерти Бьется сердце человечье. Если спросите, откуда Эти древние сказанья, Я скажу вам, я отвечу. Я отвечу: ОТ ВЕРБЛЮДА! «Каин! Каин! Каин! Спроси брата своего Авеля: не болят ли у него зубы?» – «Нет». Так бы у раба Божьего (имярек) не болели.
Середина
– Я-то думал, ты карту с обозначением клада нашел, – разочарованно сказал Терентий. – А тут столько возни… – Зато наверняка, – сказал Тихон. – У батюшки просить не придется, заодно и державу укрепим… Только петухов убивать не будем – в чем они виноваты? – А василисков жарить не жалко? – поинтересовался Терентий. – Василиски есть носители зла… – вздохнул Тихон. – Нам теперь надобно выстроить подземную темницу. Как раз к совершенным годам управимся, а уж потом… – Ну да! Буду я ждать, пока все фрейлины состарятся, как бабка Чумазея! Я лучше пойду да пущу кровушку писарю Болдырю – он как раз рыжий! Ведерка хватит? – Стой! – испугался добрый королевич. – Кровь понадобится нам намного позже… Что-нибудь придумаем… Все-таки передалось и сыновьям что-то от Стремглавова упрямства. Отступать от задуманного не хотелось обоим. – Берем лопаты и пошли темницу копать! – предложил Тихон. Терентий призадумался. Тем более что лопаты ни тот, ни другой еще в руках не держали. Но лень человеческая всегда выход найдет.
Конец
– Спасибо, ваше величество, – сказала принцесса. – Это после того, как меня почти пятьсот лет по ярмаркам таскали? С такой репутацией? – В Посконии о вас слыхом не слыхивали, – сказал Ироня. – Вы можете поехать со мной. Я одинок и не стеснен в средствах… – Ага, и каждый день видеть этих… Этих… – и принцесса опять заревела в голос. – Они были такие… Один такой хороший… Другой такой плохой… А эти… эти… Они НИКАКИЕ! – Ну а дон Ка… то есть дон Раймундо – чем он плох? Красив, умен, учен, учтив, отважен, находчив… Тем более вы его расколдовали, он будет вам благодарен по гроб жизни… – сказал Ироня. – Да? И по гроб жизни плодить нищету, дожидаясь, покуда он получит свое алхимическое золото? Вы бы мне еще этого неталийского братана присоветовали. «Сестра наша Изора, не сходить ли тебе на панель ради подогрева братьев наших узников?» Спасибо. Черный мальчик, конечно, неплох, но он уже помолвлен с какой-то там дочерью ювелира. Ее, разумеется, можно отравить, но осадок-то останется! И вообще, я их, арапов, знаю: чуть что не по нему – задушит…
|