Успенский Михаил

Адъюнкт академии Михайла Ломоносов

Михаил Успенский

АДЪЮНКТ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДЕ СИЯНС АКАДЕМИИ МИХАИЛА ЛОМОНОСОВ

глава из повесть-буриме "ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ ВАРЯГА"

16 июля 1742 года.

...Рихман лежал на дне карбаса, тяжело и хрипло дыша во сне. Небритое лицо его опухло от гнуса - мазаться дегтем, по совету Михайлы Васильевича, он так и не захотел. Тунгусские олешки, подгоняемые каюром Егоркой, еле-еле тащили карбас вверх по реке. Солнце палило немилосердно, и казалось невероятным, что уже в сентябре водную гладь начнет схватывать льдом и невдолге ударят самые лютые морозы.

Егорка сказал, что впереди еще один порог, но не то беда, что порог, мало ли их, а то беда, что скалы, именуемые "щеками" здесь подойдут вплотную к воде, и олешкам придется плыть, и не смогут они вытянуть тяжелый карбас. Значит, придется загодя выволочь его на берег, выгрузить Разлучитель, надежно обернутый рогожей, взвалить многопудовую махину на спину и переть ее через тайгу в обход скал, туда, где будет поджидать их Егорка с пустым карбасом. От Рихмана помощи ждать не приходится, не помер бы - и то хлеб. От тунгусишек тоже проку мало.

Потом был Петербург, Академия, вечная война с немцами, не все они Лейбницы, пришлось овладеть десятком ремесел, в том числе и стеклодувными даже для отвода глаз завести мозаичное производство.

Когда прибор был в общих чертах готов, и оставалось лишь найти источник силы, Михаила Васильевич через Шувалова пал в ноги матушке императрицы.

- И, пустое говоришь, Михаила Васильевич! - расхохоталась Елисавета Петровна, молодая и прелестная. - Кто волен отличить худую минуту от доброй? Грех-то, хоть и сладок, а все грех! Задумал ты добро, а того не знаешь, что в наших палестинах всякое добро обратится во зло. Ты над своими склянками колдуешь и жизни вовсе не знаешь. С меня же и того довольно будет, что смертную казнь упразднила. Впрочем, в счастливый час ты пришел, в веселую минутку, потешил меня, одинокую женщину - бе.....

Потом был Петербург, Академия, вечная война с немцами, не все они Лейбницы, пришлось овладеть десятком ремесел, в том числе и стеклодувными даже для отвода глаз завести мозаичное производство.

Когда прибор был в общих чертах готов, и оставалось лишь найти источник силы, Михаила Васильевич через Шувалова пал в ноги матушке императрицы.

- И, пустое говоришь, Михаила Васильевич! - расхохоталась Елисавета Петровна, молодая и прелестная. - Кто волен отличить худую минуту от доброй? Грех-то, хоть и сладок, а все грех! Задумал ты добро, а того не знаешь, что в наших палестинах всякое добро обратится во зло. Ты над своими склянками колдуешь и жизни вовсе не знаешь. С меня же и того довольно будет, что смертную казнь упразднила. Впрочем, в счастливый час ты пришел, в веселую м.....