Уинлоу Поль

Священная Роща

Пролог

Ночь была темна и безмолвна, настолько темна и настолько безмолвна, какими ночи бывают только здесь, в далеко оттянувшихся к югу отрогах Акрокеруанских Гор. Свайоли с длинными серебристыми листьями застыли, подняв к Ночному Светилу бледные, вытянутые лица с полузакрытыми глазами, что смотрели из глубины сплетения бесчисленных тонких стволов. Стволы эти поднимались из земли плотными группами, подобно стрелам в колчане. Кругом царили мертвые тишина и покой.

По залитой мраком поляне скользила серебристая тень быстрой дриады, обходившей очередным дозором свои владения. Трава на прогалинах у нее под ногами тотчас начинала тускло мерцать, однако этот слабый свет не в состоянии был пробиться сквозь облака мрака, сгустившегося под кронами окрестных деревьев. Любой, кто дерзнул бы погасить свет своего магического факела, тотчас канул бы в плотную, непроглядную завесу тьмы, царившей повсюду в Роще Свайолей. Лица их были сейчас запрокинуты; прищурив дальнозоркие глаза, что видели стократ острее орлиных, свайоли смотрели сейчас на звезды, их, единственных, они почитали почти что как равных и потому снисходили до них в своих бес.....

Меч Гатадеса не знал преград. Казалось, ему нипочем любой, самый толстый роговой панцирь, самая прочная чешуйчатая броня. Аррадерсу приходилось тяжелее, но его выручало, помимо разящего насмерть жала, еще и точное знание того, куда и как следует ударить, чтобы наверняка свалить врага.

Шаг за шагом двое бойцов продвигались к противоположной стене зверинца, оставляя за собой залитый кровью и заваленный мертвыми телами пол. Самые яростные, самые дерзкие уже сложили головы, первыми кинувшись на показавшуюся столь легкой добычу; оставались поменьше и потрусливее. Конан уже вздохнул было с облегчением, когда находившаяся в другой стене зверинца дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая и тощая фигура в темно-коричневом плаще.

- Эвоя! - взвизгнул жрец, и непонятно было, то ли эт.....

- А... как же та монета, которую я дал трактирщику?

- Мне пришлось потратить много сил, убеждая его в том, что ее украли у него из-под носа. Он теперь сильно горюет и клянет себя на чем свет стоит.

- Ты лгунья, женщина, - неожиданно ровным голосом произнес киммериец, глядя прямо перед собой. - Я подозревал это с самого начала. Ты и так обманом заманила меня сюда; что ж, нечего и удивляться твоей второй лжи. Ты использовала меня как тупого наемника, ты решила, что...

- Но ведь ты сражаешься только ради золота, разве не так? - вдруг прервала его дриада. - Разве ты отправился бы по собственной воле со мной, расскажи я тебе правду?! Мне нужно было спасти Рощу, Конан. Если бы она погибла, я сгинула бы тоже. А теперь... мой долг исполнен. Роща спасена. Если хочешь - убей меня; может, тебе станет от этого легче.

С минуту киммериец стоял, кипя от негодования, кусая губы и тиская в могучей ладони рукоятку заветного меча. Его душило от ярости; он чувствовал, что его провели, точно мальчишку, заставив сражаться не на жизнь, а на смерть - и во имя чего?!