Начало
Тургенев Иван Затишье Иван Сергеевич Тургенев Затишье 1 В довольно большой, недавно выбеленной комнате господского флигеля, в деревне Сасове,-го уезда, Т... губернии, сидел за старым покоробленным столиком, на деревянном узком стуле молодой человек в пальто и рассматривал счеты. Две стеариновые свечки, в дорожных серебряных шандалах, горели перед ним; в одном углу на лавке стоял открытый погребец, в другом - слуга устанавливал железную кровать. За низкой перегородкой ворчал и шипел самовар; собака ворочалась на только что принесенном сене. В дверях стоял мужик в новом армяке, подпоясанный красным кушаком, с большой бородой и умным лицом, по всем признакам староста; он внимательно глядел на сидевшего молодого человека. У одной стены стояло очень ветхое крошечное фортепьяно, возле столь же древнего комода с дырами вместо замков; между окнами виднелось темное зеркальце; на перегородке висел старый, почти весь облупившийся портрет напудренной женщины, в роброне и с черной ленточкой на тонкой шее. Судя по заметной кривизне потолка и покатости щелистого пола, флигелек, в который мы ввели читателя, существовал давным-давно; в нем никто постоя..... Середина
- Неужели? - я этого никак не подозревал. - Я не насчет Маши говорю. - На какой же счет? Лицо Надежды Алексеевны слегка опечалилось. - Ты сам знаешь,- проговорила она тихо. - А, понимаю! Что делать-с. Надежда Алексеевна, люблю-с выпить с добрым приятелем, грешный человек, люблю-с. - Полно, брат, пожалуйста, не говори так... Этим не шутят. - Трам-трам-там-пум,- забормотал Петр Алексеич сквозь зубы. - Это твоя погибель, а ты шутишь... - "Хлопец сее жито, жинка каже мак",- громко запел Петр Алексеич, ударил вожжами лошадь, и она помчалась шибкой рысью. IV Приехавши домой, Веретьев не раздевался, и часа два спустя, заря только что начинала заниматься в небе, его уже не было в доме. На полдороге между его имением и Ипатовкой, над самой кручью широкого оврага, находился небольшой березовый "заказ". Молодые деревья росли очень тесно, ничей топор еще не коснулся до их стройных стволов; негустая, но почти сплошная тень ложилась от мелких листьев на мягкую и тонкую траву, всю испещренную золотыми головками куриной слепоты, белыми точками лесных колокольчиков и малиновыми крест..... Конец
Веретьев не столько постарел, сколько осунулся и опустился. Мелкие, тонкие морщины покрыли его лицо, и когда он говорил, его губы и щеки слегка подергивало. По всему заметно было, что сильно пожил человек. - Где вы все это время пропадали, что вас не было видно?- спросил его Владимир Сергеич. - Скитался кой-где. А вы все в Петербурге находились? - Большей частью в Петербурге. - Женаты? - Женат. И Владимир Сергеич принял несколько строгий вид, как бы желая сказать Веретьеву: "Ты, братец, не вздумай просит)" меня, чтобы я представил тебя моей жене". Веретьев, казалось, понял его. Равнодушная усмешка чуть тронула его губы. - А что ваша сестрица? - спросил Владимир Сергеич.- Где она? - Не могу вам сказать наверное. Должно быть, в Москве. Я давно от нее писем не получал. - Супруг ее жив? - Жив. - А сам господин Ипатов? - Не знаю; вероятно, тоже жив, а может, и умер. - А тот господин, как бишь его, Бодряков, что ли?
|