Анатолий ТОСС

ФАНТАЗИИ ЖЕНЩИНЫ СРЕДНИХ ЛЕТ

Предисловие

Обложка, конечно, не самая удачная, особенно текст на ней. И ненужное сравнение с классиками, и то, что роман «бередит наши раны». Для чего ж еще-то романы пишутся? Именно чтобы безжалостно бередить наши раны. Впрочем, здесь немного другой случай. Здесь все-таки роман для чтения. Слишком уж он сюжетен. Причем, автор поставил, на мой взгляд, некий эксперимент: взял все «коммерческие» жанры сразу — триллер, любовную мелодраму, фантастику, разбавил все это интеллектуально-философским наполнителем, перемешал и поместил в одну книгу. Как ни странно, гремучий коктейль Молотова удался. Автор не ошибся в пропорциях. Анатолий Тосс увлекает и скучающую домохозяйку, и высоколобого книжника-интеллектуала, и капризную студентку. Будучи многослойным, многоуровневым, но в то же время абсолютно целостным, единым, роман для каждого приберег что-то свое, сугубо личное. Например, в романе есть еще и вставные новеллы — так они и вовсе удивительны. Судят доктора. Экспериментатора, так сказать. Он говорил пациенту (которого перед этим долго и тщательно выбирал): вы неизлечимо больны. Вам осталось ровно пять месяцев. А все по.....

«Я не сомневаюсь», — хотела сказать я, но промолчала.

— Я нахожусь среди молодежи. Театр, знаете ли, особенное место. Здесь женщинам всегда чуть больше двадцати, а мужчинам около тридцати. А артисты вообще люди необычные. — Я хотела сказать, что знаю, но опять промолчала. — К тому же меня, как бы это сказать, уважают. Или нет, скорее, я для многих недосягаем, и не потому, что высокомерен, а как бы это объяснить? Но вы понимаете.

— Понимаю, — сказала я. Я допила второй бокал.

— А недосягаемость хочется достигнуть или хотя бы приобщиться к ней, а через постель это проще всего. И порой я чувствую намек. Но не поддаюсь. Я не знаю, поверите ли вы, Джеки, но я уже много лет не был ни с кем в… — он замялся, подыскивая слово, — как это сказать, в отношениях, что ли. Я имею в виду, ни с кем, кто значительно моложе меня.

— Почему же тогда… — Я не успела спросить, Альфред перебил меня.

— Потому что вы не правило, вы — исключение. Редкое, почти единичное исключение. Я не обманываю, это так.

— Я знаю, — согласилась я.

Я помню, как, стоя на краю обрыва, смотрел на медленно разлетающуюся машину и вдруг почувствовал, что я на самом деле умертвил и Дино, и Стива, и вот теперь Рене, и что возврата нет. Я и самого себя ощутил в эту секунду мертвецом, как будто и у меня закончилась жизнь. Я даже произнес вслух: «Ну, вот и все». Я именно так и чувствовал, но лишь секунду, потому «чго у мертвецов не бывает продолжения, а у меня оно была Вот так, Джеки, теперь ты знаешь, как и почему погибли все те, кого ты любила, те, из которых, собственно, и была составлена твоя жизнь. Видишь ли, любимая, жизнь оказалась более идеалистичной, чем ты себе ее представляла. Ты считала, что любила трех совершенно разных людей, чья несхожесть сделала необычной и твою жизнь, одарив ее разнообразным опытом. И еще т.....