Алексей Толстой

Собрание сочинений в десяти томах

Том 3

Повести и рассказы

Рассказ проезжего человека

Падали за окнами на железо капли дождя, и ветер, громыхнув иногда крышей, то принимался насвистывать вокруг дома, на углах карнизов, по каким-то неприметным щелкам, то выл в печную трубу, повсюду засовывая черные, мокрые, лохматые губы.

Среди нас, утомленных суетою дня, газетными ужасами, тяжелыми предчувствиями и в этот вечер забившихся в накуренной теплой комнате, сидел на жестком стуле в углу проезжий. Был он высок и костляв, одет в поношенную форму штабс-капитана и, видимо, тяготился нашей обывательской беседой. Его крупное, худое лицо с большими глазами, оттененными синевой, было сурово и неприятно. Только рот, небольшой и мягкий, улыбался иногда совсем по-детски, но улыбка не шла дальше губ, не освещала ни лица, ни глаз. Забрав под стул ноги в больших сапогах, он, казалось, мог так просидеть до утра, прямо и молча, или вдруг, ни с кем не простившись, уйти.

– Что тебе?

– Сбегай за папиросами.

– Не хочу.

– Почему?

– Скучно.

– А ты не гляди в окошко. Мура, а Мура! Он сказал, – у него два вагона бумаги куплено здесь. Надо ему объяснить, черту, – гораздо выгоднее издательство, чем просто спекулировать на бумаге. Устроили бы ярко-антисоветское издательство. Купили бы типографию. При ней – журнал. А потом, глядишь, через год – переносим дело в Москву.

Часа полтора, лежа на постели, Картошин развивал планы деятельности. Мура молчала, потому что, точка в точку, эти разговоры повторялись каждый день. Наконец лежать без папирос надоело, Картошин надел непромокаемый плащ и вышел на улицу.

В этот час на Фридрихштрассе проститутки шли густыми толпами. Их было столько, что исчезало даже любопытство к этим промокшим женщинам с бумажными розами на шляпах или просто на животе. Но, видимо, эти остатки доброй, старой романтики все еще привлекали сизобритых господ в котелках, с тросточками, и озабоченных семейственных немцев, зап.....

В главе «Первый рассказ Аэлиты» в характеристике магацитлов, свирепого и могущественного племени, переселившегося с Земли на Марс, первоначально были такие места. «Они знали Высшую Мудрость, но употребляли ее во зло, потому что были злы», «Они призвали на помощь стихии природы. Началась буря, задрожали горы и равнины, выступил из берегов южный океан. Молнии падали с неба. Деревья и камни носились по воздуху, и громче грома раздавались голоса Магацитлов, читавших заклинания. Аолы гибли, как трава от снежной бури. Пришельцы поражали их мечами и наводили помрачения: войска Аолов сражались между собой, принимая друг друга за врагов» («Аэлита (Закат Марса)», ГИЗ, 1923, стр. 126); «Многие тогда видели призрак: на закате солнца поднималась из-за края тумы тень человека, – ноги его были расставлены, руки раскинуты, волосы на голове, как пламя» (стр. 127). «У Аолов не было страха, потому что души их с.....