Начало
Толстой Алексей Николаевич Гадюка Алексей Николаевич ТОЛСТОЙ Гадюка Рассказ 1 Когда появлялась Ольга Вячеславовна, в ситцевом халатике, непричесанная и мрачная, - на кухне все замолкали, только хозяйственно прочищенные, полные керосина и скрытой ярости, шипели примусы. От Ольги Вячеславовны исходила какая-то опасность. Один из жильцов сказал про нее: - Бывают такие стервы со взведенным курком... От них подальше, голубчики... С кружкой и зубной щеткой, подпоясанная мохнатым полотенцем, Ольга Вячеславовна подходила к раковине и мылась, окатывая из-под крана темноволосую стриженую голову. Когда на кухне бывали только женщины, она спускала до пояса халат и мыла плечи, едва развитые, как у подростка, груди с коричневыми сосками. Встав на табуретку, мыла красивые и сильные ноги. Тогда можно было увидеть на ляжке у нее длинный поперечный рубец, на спине, выше лопатки, розово-блестящее углубление - выходной след пули, на правой руке у плеча - небольшую синеватую татуировку. Тело у нее было стройное, смуглое, золотистого оттенка. Середина
- Ну, известное дело. - И ты его тут - тюк по затылку... Ой, братишки, умру... Вот тебе и кавалер - разлетелся. - Ну, а потом ты что? - Ну что "потом"? - отвечала Ольга Вячеславовна. - Обыкновенно: клинок вытерла и побежала в дивизию с пакетом. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Одно существенное неудобство было в походной жизни: Ольга Вячеславовна не могла преодолеть стыдливости. В особенности досадно ей бывало, когда в жаркий день эскадрон дорывался до реки или пруда; бойцы нагишом, в радугах водяной пыли, с хохотом и гиканьем въезжали в воду на расседланных конях. Зотовой приходилось выбирать местечко отдельно, где-нибудь за кустом, за тростниками. Ей кричали: - Дура девка, ты обвяжись портянкой, айда с нами. Емельянов строго следил за чистоплотностью и опрятностью. "Если у конника прыщ на ягодице - вон из строя; это не боец, - говаривал он. Конник, пуще всего береги ж... Если позволяют обстоятельства, летом и зимой обливайся у колодца - четверть часа физических упражнений". Конец
- Да, - ответила Лялечка, - третьего дня мы были в загсе... Я даже настаивала на церковном, но это пока еще невозможно... - Поживем - увидим, - блеснув лысиной, проскрипел Петр Семенович. - Так этой гадине ползучей, - Марья Афанасьевна потрясла утюгом, этой маркитантке вы в морду швырните загсово удостоверение. - Ой, нет... Ни за что на свете... Я так боюсь, такие тяжелые предчувствия... - Мы будем стоять за дверью... Можете ничего не бояться... Владимир Львович, радостный с перепою, заблеял баранчиком: - Станем за дверью, вооруженные орудиями кухонного производства... Лялечку уговорили. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ольга Вячеславовна вернулась в восемь часов вечера, сутулая от усталости, с землистым лицом. Заперлась у себя, села на кровать, уронив руки в колени... Одна, одна в дикой, враждебной жизни, одинока, как в минуту смерти, не нужна никому... Со вчерашнего дня ею все сильнее овладевала странная рассеянность. Так, сейчас она увидела в руках у себя велодок - и не вспомнила, когда с.....
|