Начало
Толстой Алексей Встреча через триста лет Алексей Константинович ТОЛСТОЙ ВСТРЕЧА ЧЕРЕЗ ТРИСТА ЛЕТ Мы сидели чудесной летней ночью у нашей бабушки в саду, одни - собравшись вокруг стола, на котором горела лампа, другие же - расположившись на ступенях террасы. Время от времени легкое дуновение ветерка доносило до нас волну воздуха, напоенного благоуханием цветов, или дальний отголосок деревенской песни, а потом все опять затихало, и слышно было только, как о матовый колпак лампы бьются крыльями ночные мотыльки. - Ну, что ж, дети мои, - проговорила бабушка, - вы не раз просили меня рассказать какую-нибудь старую историю о привидениях... Если есть охота, садитесь в кружок, а я вам расскажу один случай из времен моей молодости, от которого вас всех бросит в дрожь, едва только вы останетесь одни и ляжете в постели. Недаром эта ночь, такая тихая, напоминает мне доброе старое время, а ведь вот - можете, если угодно, смеяться надо мной - мне уже много лет кажется, что и природа стала не так хороша, как была когда-то. Нет больше тех чудесных, теплых и светлых дней, таких свежих цветов, таких сочных плодов; да, кстати, по поводу плодов, - не забыть мне никогда к.....
Середина
нем показался командор со светильником в руке. Господин де Бельевр переоделся в халат темно-красного цвета, а парик сменил на остроконечный ночной колпак; теперь в его облике было что-то причудливо внушительное, он казался похож на волшебника. - Маркиз! - вскричал он громовым голосом. - Благоволите удалиться отсюда! - Господин командор, - ответил маркиз, все еще держась на лестнице, - я счастлив видеть вас в моем доме. - Господин маркиз, - продолжал командор, - я в отчаянии от того, что должен вам объявить, но если вы не спуститесь точас же, я буду иметь честь застрелить вас! Тут он поставил светильник на подоконник и направил на маркиза дула двух огромных пистолетов. - Да что вы, командор! - закричала я, высовываясь из окна. - Это же будет убийство! - Герцогиня, - ответил господин де Бельевр, учтиво кланяясь из окна, сделайте милость, извините меня, что я предстаю пред вами в столь неподходящем виде, но в этих чрезвычайных обстоятельствах я надеюсь на снисхождение, о котором не решился бы просить вас во всякое иное время: Благоволите также извинить меня, что на этот раз я не спешу повиноваться вам с тем слепым рвением, которое я всегда вменяю себе в закон, но ваш отец, а мой почи.....
Конец
мороке среди развалин замка и унес, обхватив правой рукой. Я, в свою очередь, рассказала, что со мною случилось в замке Обербуа, но отец отнесся к моим словам так, как будто все это мне приснилось и пригрезилось. Я выслушивала его шутки, но в глубине души была вполне уверена, что видела не сон, - к тому же я ощущала и сильную боль в руке, которую своей железной дланью сжал рыцарь Бертран. Все перенесенные треволнения так на меня подействовали, что вызвали лихорадку, которой я проболела больше двух недель. В течение этого времени отец и командор (руку которого лечил здешний хирург) постоянно играли в шахматы у меня в комнате либо рылись в большом шкафу, набитом всякими бумагами и старинными пергаментами. Однажды, когда я лежала, закрыв глаза, я услышала, как отец говорил командору: - Вот прочитайте, друг мой, и скажите, что вы об этом думаете. Мне стало любопытно, и, приоткрыв глаза, я увидела, что отец держит в руках совершенно пожелтевший пергамент с несколькими привешенными к нему восковыми печатями, какие в былое время полагалось прикреплять к парламентским указам и королевским эдиктам. Командор взял пергамент и принялся читать вполголоса, часто оборачиваясь в мою сторону, посла.....
|