Начало
Терц Абрам (Синявский Андрей Донатович) Голос из хора Абрам Терц (Андрей Донатович Синявский) (1925-1997) ГОЛОС ИЗ ХОРА Моей жене Марии посвящаю эту книгу, составленную едва ли не полностью из моих писем к ней за годы заключения. 1966-1971 ...Книга, которая ходит вперед и назад, наступает и отступает, то придвигается вплотную к читателю, то убегает от него и течет, как река, омывая новые страны, так что, когда мы по ней плывем, у нас начинает кружиться голова от избытка впечатлений, которые при всем том текут достаточно медленно, предоставляя спокойную возможность обозревать их и провожать глазами, книга, имеющая множество сюжетов при одном стволе, которая растет, как дерево, обнимая пространство целостной массой листвы и воздуха, - как легкие изображают собой перевернутую форму дерева способная дышать, раздаваясь вширь почти до бесконечности и тут же сжимаясь до точки, смысл которой непостижим, как душа в ее последнем зерне. I - Я буду говорить прямо, потому что жизнь коротка. Середина
...Вторая жизнь накладывается на ленту моей повседневности, образы которой в процессе всех этих отправлений работы, отбоя, подъема кажутся нереальными. Возникает обратное солипсичес-ким принципам чувство, когда все вокруг меня более убедительно, нежели я сам. Мне легче допустить, что меня нет, а жизнь идет полным ходом. - И вот он помаленьку начал легко мешаться. - Утром проснулся и слышу: космос - кричит! Бывший урка мечтает написать стихотворение, прочтя которое, люди хлопались бы в обморок и вставали прозревшими. Это максимальное стихотворение, способное (даже!) пересоздать природу человека, и есть философский камень, который всегда искала и ищет мировая культура, не подозревая о том. - У человека столько направлений - сколько у солнца лучей. Кто же им регулирует? - Когда у меня такое психическое настроение... - У меня такая натура, с молоком матери всосанная! - Услышав это, я весь внутренне почернел. - Я смотрю на это сквозь свое зрение. - В голове всякие игреки мелькают. - Тут он начал думать, и волос у него полез. - Нам не хватает того, чтобы додуматься до настоящей точки! Конец
* А. Терц. Прогулки с Пушкиным. ** А. Терц. В тени Гоголя. "Писатель - это Гоголь", - подытоживает Терц эту сентенцию. С этим связан еще один аспект этой удивительной книги, глубоко упрятанный в ее структуру, - план личной биографии писателя на протяжение пяти с лишним лагерных лет. Он раскрывается не прямо, а главным образом через меняющееся соотношение ее двух речевых потоков - Голоса и Хора. Отношение Голоса к Хору на протяжение первых глав-лет книги определяется интонацией интереса и любопытства, которыми окрашено повествование. Звучит Голос, рассуждающий, повествующий, размышляющий о тысяче разнообразных вещей, и .....
|