Начало
МАРК ТВЕН ГЛАВА I Я умирал, это мне было понятно. Я ловил ртом воздух, потом на долгое время затихал, а они стояли возле моей койки, молчаливые и неподвижные, дожидаясь моей кончины. Изредка они переговаривались между собой, но их слова звучали глуше и глуше, дальше и дальше. Впрочем, мне все было слышно. Старший помощник сказал: – Как начнется отлив, он испустит дух. – Откуда вы это узнаете? – спросил Чипс, судовой плотник. – Здесь, посреди океана, отлива не бывает. – Как это нет, бывает! Да все равно, так уж положено. Снова тишина – только плескали волны, скрипел корабль, раскачивались из стороны в сторону тусклые фонари, да тоненько посвистывал в отдалении ветер. Потом я услышал откуда-то голос: – Уже восемь склянок, сэр. – Так держать, – сказал помощник. – Есть, сэр. Еще чей-то голос: – Ветер свежеет, сэр, идет шторм. – Приготовиться, – скомандовал помощник, – Взять рифы на топселе и бом-брамселе! – Есть, сэр. Через некоторое время помощник спросил: – Ну, как он? – Отходит, – ответил доктор. – Пускай полежит еще минут десять. Середина
– Ну, а если человеку двадцать пять лет, он остается навсегда в этом возрасте, не меняясь даже по внешнему виду? – Если он глупец, то да. Но если он умен, предприимчив и трудолюбив, то приобретенные им знания и опыт меняют его привычки, мысли и вкусы, и его уже тянет в общество людей постарше возрастом; тогда он дает своему телу постареть на столько лет, сколько надо, чтобы чувствовать себя на месте в новой среде. Так он все время совершенствуется и соответственно меняет свой облик, и в конце концов внешне он будет морщинистый и лысый, а внутренне – проницательный и мудрый. – А как же новорожденные? – И они так же. Скажи, не идиотские ли представления были у нас на земле касательно всего этого! Мы говорили, что на небе будем вечно юными. Мы не говорили, сколько нам будет лет, над этим мы, пожалуй,..... Конец
Грандиозный хор запел: Мечтаем голос твой услышать,Тебя лицом к лицу узреть. Музыка была возвышенная, но в хор затесались неумелые певцы и испортили все, точь-в-точь как бывает в церкви на земле. Появилась голова триумфальной процессии, и это было изумительно красиво. Нога в ногу шли плотными рядами ангелы, по пятьсот тысяч в шеренге, все пели и несли факелы, и от оглушительного хлопанья их крыльев даже голова заболела. Колонна растянулась на громадное расстояние, хвост ее терялся сверкающей змейкой далеко в небе, заканчиваясь едва различимым завитком. Шли все новые и новые ангелы, и только спустя много времени показался сам кабатчик. Все зрители, как один, поднялись со своих мест, и громовое «ура!» потрясло небо. Кабатчик улыбался во весь рот, нимб его был' лихо заломлен набекрень, – такого самодовольного святого я еще никогда не видал. Когда он начал подниматься по ступеням главной трибуны, хор грянул: Из края в край несутся клики,Все ждут услышать голос твой. На почетном месте – широкой огороженной площадке в центре главной трибуны – установлены были рядом четыре роскошных ша.....
|