Начало
Виктор Суворов Контроль Действующие лица Настя Стрелецкая (Жар-птица). Холованов (он же – Дракон) – товарищ в сверкающих сапогах. Товарищ Сталин – Генеральный секретарь ЦК ВКП(б). Ширманов – провокатор-исполнитель. Некто в сером. Профессор Перзеев – теоретик людоедства. Товарищ Ежов – Нарком внутренних дел (НКВД) СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности. Мистер Стентон – генеральный директор фирмы «Фараон и сыновья». Товарищ Берман – Нарком связи СССР, комиссар государственной безопасности первого ранга, бывший начальник ГУЛАГа НКВД СССР. Товарищ Фриновский – заместитель Наркома внутренних дел, командарм первого ранга. Товарищ Бочаров – старший майор государственной безопасности, начальник Куйбышевского управления НКВД. Товарищ Берия – первый секретарь ЦК Коммунистической партии Грузии. Мастер Никанор. Инструктор Скворцов. Катька Михайлова – хохотушка. Сей Сеич – спецпроводник спецвагона. Люська Сыроежка – спецкурьер ЦК. Севастьян – медвежатник. Терентий Пересыпкин – майор. Мистер Хампфри – инженер-электрик. Середина
В столовой тетя Маша-повариха водку разливает. Если исполнителей в три поднимают, так тетю Машу когда. Хорошая повариха тетя Маша. Дело свое крепко знает. И добрая. Повар вообще должен быть добрым. Повар должен душу свою в блюда вкладывать. Да и вообще все добрыми должны быть. Постаралась тетя Маша: сосиски в котле дымят, булки жаром пышут – только из пекарни, картошки нажарила три сковородки, огурчиков нарезала хрустящих, капусты с луком. Сама водочку разливает. Бери всего сколько хочешь, а водочки – по сто граммов. – Вот твоя порция, девонька. – Да не пью я, тетя Маша. – Так ведь положено, доченька, в такой день для спокойствия души. – Спокойная она у меня. – И не страшно? Не поняла Настя: – А чего бояться? Вроде не меня сегодня расстреливать будут. А со всех столов хохот да шутки: вот, мол, какая нам смена идет, даром что непьющая. Зарделась Настя, глаза опустила. 2 Разместились в машине, хохот, смех. Лица все знакомы: те самые парни, которые на заводе «Серп и молот» из себя пролетариев корчили, в тридцать глоток сознательность демонстрировали. Начальником у них товарищ Ширманов. Строг..... Конец
– Здравствуй, Дракон, – шепнула совсем тихо. – Как ты спала? Она только закрыла глаза, показывая, что спала хорошо. – Это я тебя расстреливал. Ты мне ногу поломала, а стрелять тебя все равно надо. Никому из своих ребят я этого не доверил: надо было так возле твоего виска стрельнуть, чтоб полное впечатление расстрела было, но чтоб слуховые нервы тебе не повредить. Тебя над ямой согнули, а меня ребята подхватили на руки, поднесли, я и стрельнул. Ты сознание потеряла. И в яму кувыркнулась. Так почти со всеми бывает, кому туфтовый расстрел устраивают. Благо, не высоко падать и мягко в яме. Профессора Перзеева мы в кустах держали. Он тебя сразу усыпил. И потом тебя кололи. Чтобы все плохое ушло во сне. Ты долго спала. Много дней. Мы все боялись, что твоя странная болезнь вернется. С обострением чувств. Не вернулась. Она слабо улыбнулась. – Хорошо ты меня, Жар-птица, за ногу. Теперь я как зайчик буду прыгать по коридорам. Не знаю, когда снова к летной работе допустят. Там, на расстреле, все боялся, что от боли не смогу стрельнуть правильно. Уже тут, в госпитале, ты спала, а профессор Перзеев камертончиками возле твоих ушей все звенел.....
|