Начало
Аркадий и Борис Стругацкие Путь на Альматею ПРОЛОГ Амальтея, «Джей-станция» Амальтея, пятый и ближайший спутник Юпитера, делает полный оборот вокруг своей оси примерно за тридцать пять часов. Кроме того, за двенадцать часов она делает полный оборот вокруг Юпитера. Поэтому Юпитер выползает из-за близкого горизонта через каждые тринадцать с половиной часов. Восход Юпитера – это очень красиво. Только нужно заранее подняться в лифте до самого верхнего этажа под прозрачный спектролитовый колпак. Когда глаза привыкнут к темноте, видна обледенелая равнина, уходящая горбом к скалистому хребту на горизонте. Небо черное, и на нем множество ярких немигающих звезд. От звездного блеска на равнине лежат неясные отсветы, а скалистый хребет кажется глубокой черной тенью на звездном небе. Если присмотреться, можно различить даже очертания отдельных зазубренных пиков. Бывает, что низко над хребтом висит пятнистый серп Ганимеда, или серебряный диск Каллисто, или они оба, хотя это бывает довольно редко. Тогда от пиков по мерцающему льду через всю равнину тянутся ровные серые тени. А когда над горизонтом Солнце – круглое пятнышко слепящего пламени, р.....
Середина
Быков поглядел на него с изумлением. – Ты что это, Владимир? – спросил он. – Что с тобой? – З-заика н-на-а всю жизнь, – ответил Юрковский, усмехаясь. – Его ударило током, – сказал тихо Дауге. Быков пожевал губами. – Ничего, – сказал он. – Не мы первые. Бывало и похуже. Он знал, что хуже еще никогда не бывало. Ни с ним, ни с планетологами. Из полуоткрытого люка раздался голос Михаила Антоновича: – Алешенька, готово! – Поди сюда, – сказал Быков. Михаил Антонович, толстый и исцарапанный, ввалился в кают-компанию. Он был без рубашки и лоснился от пота. – Ух, как тут у вас холодно! – сказал он, обхватывая толстую грудь короткими пухлыми ручками. – А в рубке ужасно жарко. – Давай, Михаил, – нетерпеливо сказал Быков. – А что с Володенькой? – испуганно спросил штурман. – Давай, давай, – повторил Быков. – Током его ударило. – А где Шарль? – спросил штурман, усаживаясь. – Шарль жив и здоров, – ответил Быков, сдерживаясь. – Все живы и здоровы. Начинай.
Конец
– Ступай, Иван, – сказал Быков. – Десять минут в твоем распоряжении. – Спокойной плазмы, Алексей Петрович, – сказал Жилин. – Спасибо, – сказал Быков. – Ступай. «Это надо выдержать, – подумал Жилин. – Черт, неужели я не выдержу?» Он подошел к двери своей каюты и вдруг увидел Варечку. Варечка тяжело ползла, прижимаясь к стене, волоча за собой сплющенный с боков хвост. Увидев Жилина, она подняла треугольную морду и медленно мигнула. – Эх ты, бедолага! – сказал Жилин. Он взял Варечку за отставшую на шее кожу, приволок ее в каюту, сдвинул крышку с амортизатора и поглядел на часы. Потом он бросил Варечку в амортизатор – она была очень тяжелая и грузно трепыхалась в руках – и залез сам. Он лежал в полной темноте, слушал, как шумит амортизирующая смесь, а тело становилось легче и легче. Это было очень приятно, только Варечка все время дергалась под боком и колола руку шипами. «Надо выдержать, – подумал Жилин. – Как он выдерживает». В рубке Алексей Петрович Быков нажал большим пальцем рифленую клавишу стартера. Эпилог Амальтея, «Джей-станция»
|