Начало
Рекс Стаут «Приз для принцев» Глава 1 Женский монастырь Ричард Стеттон остановился у первого поворота на главную улицу, освещенную слабым блеском луны, посмотрел направо, налево. Все увиденное им за последний час заставило его не раз пожалеть о том, что он приехал в Фазилику; он проклинал жадное юношеское любопытство, которое привело его сюда. Сточные канавы, полные крови; безумные глаза упивавшихся победой турок, которые избивали мужчин, женщин и детей, опустошали их карманы, грабили дома; жалкое малодушие небольшого гарнизона, обязанного защищать городок и его жителей. Все это наполняло Стеттона нарастающим отвращением и вызывало в нем страстное желание бежать, бежать как можно дальше от картин и звуков этой ужасной ночи. Он стоял, окруженный со всех сторон страшным грохотом и суматохой разграбляемого города, и гадал, в какую сторону повернуть, когда вдруг удивлен был и напуган новыми звуками; нарастая, они вскоре перекрыли все остальные звуки вокруг. Это гудел колокол, его дикие, беспорядочные удары, казалось, вторили крикам страдания и отчаяния, носившимся над улицами из конца в конец города. Середина
Стеттон пожал плечами и пробормотал: — Представляю, какая это была кутерьма! Науманн выпустил клуб дыма, задумчиво проследил за его полетом и сказал: — Не так уж это весело. Послушай, Стеттон, ты знаешь об этом больше, чем говоришь. Конечно, я не осел, чтобы предполагать, что ты имеешь к этому какое-нибудь отношение, но почему бы тебе не сообщить нам то, что сказал перед смертью Шаво? — Потому что это не принесет никакой пользы. — Стеттон помолчал, потом добавил: — Хотя, может, и не мешало бы рассказать тебе. Но это ничего не изменит. Шаво умер по своей глупости! — Но что он тебе сказал? — настаивал Науманн. Стеттон в раздумье смотрел на него. — Хорошо, я скажу тебе, — наконец решился он, — но это не должно пойти никуда дальше. Ты поймешь почему. — Никогда даже не повторю. — Поклянись. — Мое слово! И Стеттон пересказал то, что в бессвязных фразах и предсмертных муках поведал ему Шаво. Однако, по какой-то непонятной ему самому причине, он совершенно не упомянул о куске шелкового шнура. Когда рассказ подошел к концу, Науманн от возбуждения вскочил на ноги. Конец
Предложение осталось незаконченным. Стеттон вдруг ощутил, как его горло железной хваткой стиснули чьи-то пальцы, и в тот же момент увидел, как другая рука из-за его плеча протянулась к Алине. Она с криком ужаса откинулась назад, увидев прямо перед собой человека с черной бородой и темными колючими глазами, которые ярко блестели даже в темноте, окутавшей балкон. К несчастью, она оказалась недостаточно проворна; пальцы свободной руки бородатого сомкнулись вокруг ее горла, длинные и белые, и погрузились в плоть. Все это происходило в абсолютном безмолвии. Человек с бородой возвышался над ними как башня, удерживая их на почтительном расстоянии от себя и друг от друга. Против его огромной силы они были словно дети. Они хватали его за рукава одежды и старались вырваться на свободу; они отрывали его пальцы, которые еще крепче сжимались на их глотках; все было бесполезно. — Мария, — послышался голос Василия Петровича, беспощадный и ужасный, — Мария, дьявол во плоти! Посмотри на меня… посмотри мне в глаза. Что вы видите в них, Мария Николаевна? Это гнев божий!
|