Кирилл Бенедиктов

Эль Корасон

Это легенда о драгоценности, затмившей собой все чудеса Нового Света. Много веков назад жрецы безымянного народа, обитавшего в горных долинах Анд, поклонялись ей как воплощению Орла, Пожирающего Души. Покорившие безымянный народ инки назвали ее Глазом Па-чакамака, Властелина Всего Сущего, и отвели ей украшенный золотом придел в главном храме своей империи. Испанцы, сокрушившие инков, потеряли в борьбе за обладание ею больше доблестных воинов, чем пало при штурме заоблачных цитаделей Вилкабамбы. Они дали ей имя El Corazon, что значит «Сердце».

Так станем называть ее и мы.

1.

Дождь начался, когда капитан Анненков добрался до перевала Понго-Понго. Точку перевала отмечала бесформенная груда камней высотой в рост человека, на местном наречии - апачета. Древний индейский обычай велел проходившим здесь путникам оставлять камень или принесенную из долин горсть земли в знак благодарности божеству - покровителю горных троп. Само божество - какое-нибудь вытесанное из базальта идолище поганое - наверняка пряталось неподалеку, в укромной расщелине или пещерке. Ревниво следило оттуда за капитаном: положит он скромное приношение.....

- Миранды?

- А ты еще ничего не понял? Гранд влюблен в нее по уши, а она вертит им, как хочет. Понятно, если его Миранде пришла в голову блажь получить деньги покойного мужа, он в лепешку расшибется… Похоже, этим все и закончится.

- Но ее можно понять, - заметил Анненков. - Двести миллионов фунтов - деньги немаленькие. Значит, Луис собирается лезть прямиком в пекло, а ты, конечно же, должен прикрывать ему спину?

Стеллецкий мрачно кивнул. Желваки ходили у него на лице, словно поршни паровой машины.

- Дело-то не во мне… Машку жалко, понимаешь? Вот закопают нас с грандом, а о ней кто позаботится?

Он судорожно вздохнул и отвернулся.

- Ты поэтому меня сюда вызвал? - очень спокойно спросил Анненков. - Из-за нее?

- Сначала - нет, - извиняющимся тоном пробормотал.....

Он соскользнул со стола и, встав боком к собравшимся в гостиной, развернул сверток. На зеленое сукно выпал прозрачный камень размером с куриное яйцо.

- В этой древней штуковине, - сказал капитан Анненков, - заперты души бесчисленного множества людей. Ник, дон Луис, Ланселот, Мансио Серра де Легисамо, половина мужчин из клана Эспи-носа… Но это только на поверхности. Там, в глубине, столько безымянных душ, что ими можно заселить целый город. И мне это не нравится.

Он взял лежавший рядом «Потапыч» и, держа его за ствол, поднял над поблескивающим в свете электрических ламп хрустальным сердцем.

- Я отпускаю их на свободу, - сказал капитан Анненков, обрушив тяжелую рукоять маузера на голубоватую поверхность кристалла.

- Нет! - закричал неожиданно тонким голосом дон Луис, протягивая к нему руки. С места он, впрочем, так и не двинулся, как будто невидимые цепи приковывали его к полу.

Раздался громкий треск. El Corazon разлетелся на сотни мелких осколков, с сухим паучьим шелестом посыпавшихся на дорогой персидский ковер. Пока осколки сыпались, в гостиной стояла мертвая тишина.