Начало
Роберт Лоуренс Стайн Как я научился летать 1 В тот день, когда я узнал, что такое летать, меня очень беспокоил Вилсон Шламм. Он постоянно ставит меня в затруднительное положение. У меня всегда проблемы с этим парнем. И знаете почему? Он думает, что он лучше меня, а я знаю, что это не так. Меня зовут Джек Джонсон. И я совсем не люблю состязаться. Правда, Мне не нравится соревноваться. Я всегда папе подыгрываю в шахматы. Просто потому, что победа значит для него очень много. Я даже уступаю моей собаке Морти в наших боях на кухонном полу. Но Вилсон никогда не дает мне фору. Он постоянно доказывает, что он лучший во всем и везде. Если я жую жевательную резинку, он пытается надуть пузырь больше моего. Когда мой пузырь вдвое больше, Вилсон утверждает, что его пузырь круглее! Если мой пузырь больше и круглее, он тыкает в него пальцем, пузырь лопается и размазывается мне по лицу. Этот парень – проблема. Самая настоящая проблема. Особенно когда поблизости появляется Мия Монтез. Мия – самая умная девочка во всей средней школе Малибу. Спросите кого угодно. Об этом знают все.
Середина
Я бросился на кухню. Какой беспорядок! Следы рассыпавшихся дрожжей и муки по всему полу. Яичная скорлупа вперемешку с белками на столе. И капли этой ужасной зеленой смеси на табуретках, полках – везде. Я услышал, как мама и папа открывают входную дверь. Некогда убираться. Я запихнул маленький черный конверт в книгу и выбежал через заднюю дверь с книгой. Вбежал в гараж и спрятал книгу обратно в складки старого матраса. – Джек! Мы дома! – закричал папа на весь дом. – Где-е ты-ы? – услышал я маму. – Привет, мам! Привет, пап! – Я вернулся на кухню через заднюю дверь. – Ого! Что здесь случилось? – произнес папа, окидывая взглядом кухню и широко раскрывая глаза. Мама понюхала воздух. – Что это за ужасный запах? – Здесь? – промямлил я, быстро пытаясь придумать правдоподобное объяснение. Мама и папа замолчали, уставившись на меня и ожидая дальнейших объяснений. – А, вы имеете в виду зд.....
Конец
– Сюда, Джек. Два полисмена проводили меня к ступенькам на платформу. Четверо других офицеров в темно-зеленой форме окружили меня. Когда я добрался до верхушки, то с облегчением вздохнул и посмотрел на людей. Тысячи и тысячи людей, собравшихся внизу на мили вокруг. – Джек! – Кто-то сунул мне микрофон в лицо. – Джек! Сюда, пожалуйста. – Другой микрофон. – Джек! Джек! Джек! – сотни микрофонов внезапно возникли передо мной. Щелкали камеры. – Как ты думаешь, сможешь ли ты победить? – не отставал репортер. – Я… – Когда ты научился летать? – другой репортер. – Три месяца… – Что было в секретном рецепте? – еще один. Все задавали вопросы. Одни и те же. Камеры щелкали непрерывно. – ДЖЕК! ДЖЕК! ДЖЕК! – отовсюду звали меня. Меня бросило в жар, потом в холод. Капли холодного пота заскользили за шиворот. Я потянул за ремешок моего серебряного плаща на шее. «Я задыхаюсь, – подумал я. – Это убьет меня». Толпа людей продолжала выкрикивать мое имя. И имя Вилсона. Я посмотрел на другую сторону платформы.
|