Уилбур СМИТ

ПТИЦА СОЛНЦА

Моей жене Даниель

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Оно пронеслось по темной комнате и молча взорвалось на экране – и я его не узнал. Я ждал его пятнадцать лет, а когда оно пришло, я его не узнал. Изображение смещалось, расплывалось и не имело для меня смысла, потому что я ожидал увидеть фотографию какого-нибудь небольшого предмета, может быть, черепа, керамики, золотого украшения, бус – всего, что угодно, но не сюрреалистической мешанины серого, белого и черного.

Голос Лорена, напряженный от возбуждения, дал мне необходимый ключ. «Сделано с высоты тридцать семь тысяч в шесть сорок семь четвертого сентября, – значит, восемь дней назад, – экспозиция 35 миллиметров, лейка».

Значит аэрофотография. Глаза и мозг приспособились, и я почувствовал холодок возбуждения, а Лорен продолжал тем же бодрым голосом:

– Я организовал аэротофотосъемку всех районов своих концессий. Пытаемся обнаружить открытые месторождения. Это одна из многих тысяч фотографий этого района – пилот даже не знал, что он фотографирует. Но люди, которые их анализируют, заметили эту и передали мне.

Это был мир Хая Бен-Амона, место, в котором нет ни боли, ни печали. За время работы Элдриджа над свитками я внимательно следил за каждой подробностью в его переводах. У меня способности к языкам, я овладеваю ими без усилий. Лоуренс Аравийский научился говорить по-арабски на четвертый день, я обучился пуническому в десять и получил ключ к волшебному миру золотых книг Хая.

Третья книга продолжила историю Опета, доведя ее до времени жизни поэта. Это был такой же поразительный документ, как и два предыдущих, но истинное волшебство началось, когда я читал оставшиеся две книги.

Это были книги стихотворений и песен Хая, стихотворений и песен в современном смысле этого слова. Хай воин, Топорник богов, начал с прославления сияющих крыльев птицы солнца – своего боевого топора.

Он описывал, как с шахт юга привезли руду, растопили ее в печи, напоминающей по форме чрево, описывал запах горящего древесного угля и тонкую струйку расплавленного металла.

Как был очищен и сплавлен металл, как он был откован и приобрел нужную форму. Как точили топор и покрывали гравировкой, и когда он описывал фигуры четырех гри.....

Когда Манатасси пошел на восток от Опета, чтобы завершить разрушение империи, он не оставлял за собой ничего, кроме груд пепла, который ветер разносил, смешивая с пылью.

Манатасси прошелся своими отрядами, как сетью, по всем четырем царствам, он приказал уничтожить все следы городов, шахт и садов, созданных людьми Опета. Но ненависть его горела теперь низко, как лесной огонь, когда деревья сожжены. Ненависть оставила его пустым, почерневшим и умирающим, его огромный корпус н.....