Жорж Сименон

«Переезд»

Глава 1

Это была вторая ночь. Он изо всех сил боролся со сном, стараясь как можно дольше лежать с открытыми глазами. Сквозь рейки металлических ставен пробивался резкий свет от электрических фонарей, освещавших улицу за лужайкой.

Бланш спала. Она обладала способностью засыпать сразу, как только оказывалась в постели. Она словно сооружала себе норку, как это делают животные. Какое-то время она ворочалась, поглубже закапывалась под в одеяло, зарывалась головой в подушку.

— Спокойной ночи, Эмиль.

Он склонялся над ней, целовал в щеку, порой его губы натыкались на прядь ее волос.

— Спокойной ночи, Бланш.

Случалось, что спустя пять-шесть минут в порыве безотчетной нежности, напоминавшей угрызения совести, он произносил шепотом на одном дыхании:

— Приятных тебе снов.

Она редко отвечала, и вскоре он уже слышал ее дыхание, такое особенное! В самом начале их супружеской жизни он поддел ее:

— А тебе известно, что ты храпишь?

Ее это так встревожило, так смутило, что он поспешил добавить:

— Это не то чтобы настоящий храп… Так, легкий шелест, словно полет пчелы на солнце…

Его голую грудь — широкую и мускулистую — покрывал загар.

Он прикурил от зажигалки, которая на расстоянии выглядела как золотая, и когда вновь поднял голову, Жовис еще немного отступил назад, как бы опасаясь, что сосед его заметит.

По всей видимости, это и был Жан Фарран. Он выглядел ровесником Эмиля, но был посильнее, лучше сложен, и в его поведении проглядывала уверенность, которой никогда не было у Жовиса, если не считать тех случаев, когда тот, сидя в агентстве на площади Бастилии, жонглировал расписаниями и маршрутами.

Повернувшись к кому-то в глубине комнаты, он спрашивает, как чуть раньше спросил у Алена Эмиль:

— Собираешься на улицу?

Это он к мальчику обращается или к женщине? Ответа расслышать не удалось.

Фарран стряхнул пепел с сигареты за балюстраду, на которую не преминул облокотиться. Мускулистая спина, как у какого-нибудь инструктора по физической культуре, профиль человека, который не сомневается в себе самом.

Сам себе в том не сознаваясь, Эмиль позавидовал ему. Какая несправедливость! Он не пытался уточнить, в чем все же была несправедливость, но после бурных н.....

Об этом — он и не подумал. Он сказал, что вернется самое позднее в два часа ночи. Поскольку за пятнадцать лет совместной жизни ему впервые случилось проводить часть ночи вне стен дома, то Бланш, возможно, не легла в кровать. Она способна сидеть и ждать его.

И вот, видя, что время идет…

Который сейчас час?

— Который час? — крикнул он в пустоту ночи, забыв, что у него на запястье были часы.

Может, сейчас уже начнет светать? Она позвонит в аэропорт. Спросит:

— Спецрейс давно улетел?

Значит, теперь она уже знает, что спецрейса не было. Он ей солгал. Что докажет ей, что это первый случай за пятнадцать лет?

Не имеют права сваливать столько забот на голову одного-единственного человека. Какая-то улица пересекает улицу де Понтье, и ему следует взять вправо. Стоит ему добраться до Елисейских полей, и он будет в безопасности.

Это улица Ла Боэси. Довольно далеко в стороне Сен-Филипп-дю-Руль стоит какая-то машина, но это не открытая красная модель.