Начало
Жорж Сименон «Ошибка Мегрэ» Бывают люди, которым нельзя даже съездить по физиономии, — боишься, что увязнет кулак! Через три-четыре часа после того, как ему поручили дело с улицы Сен-Дени, Мегрэ совершенно выдохся. Таким комиссар бывал в самые свои дурные дни: исполненный отвращения, таящий про себя свои тяжелые мысли — ни один человек на набережной Орфевр не решался в такие минуты заговаривать с ним. — Вызови мне такси! — буркнул он мальчишке-рассыльному. И когда он следовал за «клиентом» по коридорам, по лестнице, по двору, по тротуару, и в самом деле казалось, будто комиссар держит ведомого пинцетом. — Улица Сен-Дени, 27-бис. Он подобрал полы пальто, чтобы случайно не коснуться своего спутника. А тот, надо сказать, даже не имел прежде ни одной судимости. Его досье оставалось девственно чистым. Он занимался коммерцией. Это был мужчина лет сорока пяти, одетый прилично, хотя и без особого шика. Костюм, не слишком новый, был довольно хорошо пошит; серое ратиновое пальто носилось никак не более года.
Середина
Он излагал все это с добродушным видом, заговорщически подмигивая Мегрэ. — К тому же как бы удалось мне ее отравить?.. Утром мне сказали, что, по мнению врача, она проглотила восемь таблеток снотворного… Вы когда-нибудь пили такие таблетки?.. Нет?.. А мне как-то раз пришлось… Они такие горькие, что их невозможно выпить незаметно… — Как бы не так!.. Мегрэ не зря сказал «как бы не так»: у него на этот счет уже сложилось собственное мнение. Мадемуазель Эмильена, тело которой он видел в Институте судебной медицины, была болезненной молодой особой: именно ее бледность и привлекала клиентов. И Лабри, разыгрывая доброго папашу, мог под видом лекарства всучить ей смертельный яд. — Уверяю вас: вы на ложном пути, господин комиссар! Если бы я дал ей снотворное, то устроил бы так, чтобы она заснула не у меня в магазине — чтобы никому и в голову не пришло беспокоить меня… Он все продумал, проклятый пройдоха! Он заранее отводил всякое обвинение. Казалось даже, что он в некотором роде ведет собственное расследование… — Какая мне от этого польза?
Конец
— Подумайте хорошенько, и вы убедитесь, что я невиновен, что эта история мне только вредит… Какие слова! Он говорил о преступлении, как о торговой сделке! Еще немного — и начал бы делать подсчеты! — Чем больше я думаю, — не удержавшись, бросил ему Мегрэ, — тем больше мне хочется набить тебе морду! Он больше не мог спокойно смотреть на это лицо, одновременно красивое и безобразное, ибо взгляд у Лабри был томный, и это скрашивало вялость рта, безвольные очертания подбородка… Подлец в полном смысле этого слова, но подлец, обладающий определенным шармом. Глядя на него, Мегрэ испытывал такую ярость, словно погибшая девушка была его собственной дочерью и он обязан был расквитаться за ее смерть. Он внезапно бросился к Лабри и поднес сжатый кулак прямо к его лицу. — Сознавайся! — прорычал он. Откровенный страх негодяя, выдававший его природную трусость, лишь распалил комиссара. — Сознавайся, мерзавец!.. Вижу, черт подери, что ты все предусмотрел…
|