Начало
Жорж Сименон «Негритянский квартал» I — Смотри, здесь одни негры, — прошептала Жермена. Пароход маневрировал, подползая к причалам, и с прогулочной палубы была хорошо видна пристань, на которой в два ряда стояли чернокожие грузчики. Муж Жермены посмотрел на них и неуверенно ответил: — Конечно. Почему «конечно»? Пароход находился у входа в Панамский канал, то есть в Центральной Америке. Разве не естественнее было бы увидеть здесь индейцев? Прошло еще два часа, и путешественникам пришлось еще не удивляться. Супруги были одеты в белые полотнянные костюмы, на головах — пробковые шлемы. Дюпюш, говоривший по-английски лучше, чем его жена, вступил в переговоры с негром. Взяв багаж Дюпюшей, негр вручил мужу картонный номерок и проворчал сквозь зубы: — Вашингтон-отель? — Yes, — ответил Дюпюш. Он был поражен, потому что рассчитывал остановиться именно в Вашингтон-отеле. Пароход «Верден» стоял в Кристобале всего три часа. Пассажиры, ехавшие до Таити, торопливо сбегали по трапу, чтобы успеть осмотреть город, пока пароход будет. ждать своей очереди у Панамского канала. Кто-то спросил Дюпюшей: Середина
— Она сейчас пошла в гостиницу с туристами — двумя женщинами и мужчиной. Взяла с собой мальчишку, Тефа, этого паршивого негра… Парню, который стоял перед Дюпюшем, было лет шестнадцать, он тоже был негр, но это еще ничего не значило: для негра другой негр — всегда паршивый негр. — Что ты ту плетешь? Пошел к чертям! Негр убежал. Дюпюш опять уселся на свой складной стул. Он не поверил негру, но почувствовал беспокойство. Ему стало не по себе. Было уже за полночь. Проехал автомобиль Эжена, и Дюпюш успел заметить силуэт г-жи Монти в вечернем платье. Прошло полчаса, три четверти часа. Улицы пустели еще больше, машин становилось все меньше. В тишине отчетливо разносились звуки джаза, игравшего в баре «У Келли». Одна из платных партнерш пришла оттуда съесть сосиску. — Там задохнуться можно, — сказала она. — Шведов набилось полным-полно. А потом на углу появилась тоненькая фигурка Вероники. Она подошла к нему как ни в чем не бывало. — Где ты была? — Что с тобой, Пюш? — Я спрашиваю: где ты была? Конец
Да приведи себя в порядок, слышишь. — Благодарю. — Не за что. Это произошло однажды вечером, когда Дюпюш вернулся домой. Никто его не предупредил. Утром он ушел, как всегда, завернув свой завтрак в клеенку. Его участником была молчаливая аллея, по которой он шел с Эженом Монти в тот вечер, когда Эжен сказал: — Если захочешь, она вернется с тобой в Европу. В зависимости от силы ветра море либо лизало прибрежный песок, либо разбивалось о него. В аллеях стояли скамейки, на клумбах росли красные и желтые цветы. Часть городского сада была отгорожена для школьников и негритят. Здесь стояли качели и тобогганы. Неподалеку высился Вашингтон-отель со своим пар» ком, где гуляли мужчины и женщины в белом. Рано утром Дюпюш заходил за арестантами. Их бывало от полудюжины до десяти-двенадцати. По виду они ничем не отличались от остальных людей. Негры или метисы, они шли впереди Дюпюша, вооруженные метлами и лопатами. Переходя с солнечной стороны на теневую, они подбирали бумажки, банановые шкурки, упавшие за ночь кокосовые орехи. Некоторые лениво орудовали совками.
|