Жорж Сименон

«Мегрэ у коронера»

Глава 1

Помощник шерифа Мегрэ

— Эй, вы там!

Мегрэ, словно в школе, начал осматриваться, к кому так обращаются.

— Да, да, вы…

Иссохший старец с огромными седыми усищами, как будто сошедший во плоти со страниц Библии, указывал на кого-то дрожащей рукой. Но на кого? Мегрэ глянул на соседа, на соседку и, смутившись, внезапно понял: это на него смотрят коронер, допрашиваемый сержант ВВС, атторней[1], присяжные, шерифы, короче, весь зал.

— Вы мне? — спросил Мегрэ, удивленный, что кому-то здесь понадобился, и всем видом изобразил готовность подняться.

Люди, сидящие в зале, улыбались: видимо, всем, кроме него, было ясно, в чем дело.

— Да, вам, — подтвердил старец, похожий одновременно и на пророка Иезекииля, и на премьер-министра Клемансо[2] — Не соблаговолите ли потушить трубку?

Мегрэ сконфуженно бормотал извинения, а все вокруг смеялись, но смех был дружеский.

Происходило это отнюдь не во сне, а наяву. Он, комиссар уголовной полиции Мегрэ, находился здесь, более чем в десяти тысячах километров от Парижа, и присутствовал на допросе, проводимом коронером; тот сидел без жил.....

В самом начале допроса выяснилось, что шофером такси он работает всего лишь год, а до того преподавал ботанику в колледже на Среднем Западе.

— В ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое июля около автобусной остановки в вашу машину сели трое военнослужащих ВВС.

— Об этом я узнал из газет: они были в гражданском.

— Вы можете опознать и указать их?

Свидетель, ни секунды не колеблясь, ткнул пальцем в О'Нила, Ван-Флита и У Ли.

— Вы не заметили, как они были одеты?

— Этот и этот были в синих ковбойских штанах и в белых рубашках — во всяком случае, в очень светлых. На китайце была фиолетовая рубашка, на брюки я не обратил внимания.

— Они были очень пьяны?

— Не больше, чем другие, кто в три часа ночи садится в машину.

— Вы можете сказать, который тогда был точно час?

— Мы обязаны записывать каждую ездку и отмечать время. Было три часа двадцать.....

Все вышли на галерею, закуривали сигареты, сигары, пили кока-колу.

— Думаю, у вас достаточно времени, чтобы сходить позавтракать, — сказал О'Рок Мегрэ. — Не ошибусь, если скажу, что это затянется на час, а то и на два.

— Вы прочли мою записку?

— Простите, совсем вылетело из головы.

О'Рок достал из кармана конверт, разорвал и прочитал одно-единственное слово: «О'Нил».

На миг с его лица сползла обычная насмешливая улыбка, и он испытующе глянул на комиссара.

— Вы поняли также и то, что он совершил это не намеренно?

— Вместо ответа Мегрэ спросил.

— Чем это ему грозит?

— Я вот думаю, могут ли ему предъявить обвинение в изнасиловании? Ведь сначала-то она была согласна. И он ее не бил. Но в любом случае остается обвинение в даче ложных показаний.

— И за это он может получить десять лет?

— Да Не кажется ли вам, что они — мальчишки, испорченные мальчишки?

Несомненно, оба они думали о Пинки и его истерике. «Мальчишки», все пятеро, стояли недалеко от них. Сержант Уорд и Маллипз украдкой посматривали друг на друга, словно раскаиваясь во взаимных подозрениях.