Жорж Сименон

«Дом судьи»

Глава 1

Жена таможенника

— Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь, — считал Мегрэ.

Считал он машинально. Это выходило само собой. Голова была пуста, веки налились тяжестью.

— Шестьдесят один, шестьдесят два…

Он выглянул на улицу. Во «Французском кафе» нижняя половина окон была из матового стекла. Сквозь верхнюю виднелись лишь облетевшие деревья на площади, которые сек нескончаемый дождь.

— Восемьдесят три, восемьдесят четыре…

Стоя с кием в руке, он видел свое отражение во всех зеркалах, которыми были отделаны стены кафе.

А хозяин г-н Ле Флем как ни в чем не бывало молча продолжал серию ударов. Переходил от одного края зеленого поля к другому, наклонялся, выпрямлялся, издали провожал шары взглядом.

— Сто двадцать два… Сто двадцать три…

В зале было просторно. У окна сидела с шитьем пожилая служанка. И все. Ни души, кроме них троих. Разве что кот у печки.

А на часах еще только три! И еще только тринадцатое января. Комиссару виден пухлый календарь, висящий позади кассы. И все это продолжается уже три месяца! И…

— Я немного играю на рояле.

Престарелая девица между тем продолжала:

— Он был полоумный. На него накатывали припадки дикой злобы. Бежит, бывало, по лестнице и вопит во всю глотку.

— Ну, а его дочь?

Хозяйка поджала губы:

— Ну, теперь-то она замужем. Говорят, недурную партию сделала. Ее муж судья, не так ли? Да, некоторым везет в жизни, причем далеко не самым…

Мегрэ так и не узнал, кому же все-таки везет, потому что она замолчала. Больше ему здесь нечего было разузнавать. Он знал: судья не лгал ему.

Валентина Константинеску. Восемнадцатилетняя девушка с развитыми формами, большеглазая. Каждое утро она с нотами в руках отправлялась в Париж. Училась в консерватории по классу рояля. А отец учил ее играть на скрипке.

Щуплый судья, холостяк и эпикуреец, поджидал ее на углу, шел за ней на почтительном расстоянии и садился в ту же электричку, что и она.

Парижская авеню… Лакей уже вернулся в дом, затворив за собой ворота — те самые, в которые, несколько месяцев спустя после знакомства, в белом подвенечном платье вошла Валентина. Годы счастья. Рождение сына, затем дочери. Иногда летом на несколько дней они наезжали.....

Мегрэ обернулся к двери и увидел, что Альбер Форлакруа стоит за нею с угрожающим видом.

— Ты, надо думать, пережил несколько неприятных моментов. Приперлась Тереза и начала угрожать. Ты никак не мог понять, почему не возвращаются Альбер и Жанен… Так и быть, расскажу тебе. Осмотрев девушку, Жанен пришел к Альберу в кладовку для фруктов. Что он ему сказал, нетрудно угадать. Первым делом он заметил: «Но ведь ваша сестра ждет ребенка…» Потом… Глянь-ка на него! Да не на инспектора! Обернись к двери! Ты посмотри на его физиономию!

Мертвенно-бледный, с исказившимся лицом, Альбер Форлакруа стоял, уцепившись за дверную ручку, и губы его были какими-то странно влажными.

— Входите, Форлакруа. Вам будет лучше слышно. Я хочу рассказать, что вам сообщил доктор. Он сказал, что ваша сестра неизлечима, что бесчестно толкать ее в объятия порядо.....