Начало
Роберт Силверберг Как хорошо в вашем обществе.. * * * Он был единственным пассажиром на борту корабля, единственным человеком внутри изящного цилиндра, со скоростью десять тысяч миль в секунду удаляющегося от Мира Бредли. И все же его сопровождали жена, отец, дочь, сын и другие – Овидий в Хемингуэй, Платон и Шекспир, Гете и Аттила, и Александр Великий. И старый друг Хуан, человек, который разделял его мечты, которые был с ним с самого начала и почти до самого конца. Кубики с матрицами близких и знаменитостей. Шел третий час полета. Возбуждение после неистового бегства постепенно спадало, он принял душ, переоделся. Пот и грязь от дикой гонки через потайной туннель исчезли, не оставив и следа, но в памяти наверняка еще надолго сохранятся и гнилостный запах подземелья, и неподдающиеся запоры ворот, и топот штурмовиков за спиной. Но ворота открылись, корабль был на месте, и он спасся. Спасся. Поставлю-ка я матрицы… Приемный паз был рассчитан одновременно на шесть кубиков. Он взял первые попавшиеся, вложил их на место, включил. Затем прошел в корабельный сад. Экраны и динамики располагались по всему кораблю. На одном из экранов расцвел полны.....
Середина
Старик улыбнулся. – Увы, Том, мы ничем не примечательны. И нет спасения от тиранов, ненавидящих демократию. – По словам Гомера, люди предпочитают сон, любовь, пение и танцы, заметил сладкоголосый, учтивый Гете. – Но всегда найдутся возлюбившие войну. Кто скажет, почему боги даровали нам Ахилла? – Я скажу! – прорычал Хемингуэй. – Вы даете определение человека по присущим ему внутренним противоречиям. Любовь и ненависть. Война и мир. Поцелуй и убийство. Вот его границы и пределы. Действительно, каждый человек есть сгусток противоположностей. То же и общество. И порой убийцы торжествуют над милосердными. Кроме того, откуда вы знаете, что те, кто вас сверг, так уж и не правы? – Позвольте мне сказать об Ахилла, – промолвил Александр, высоко подняв руки. – Я знаю его лучше, ибо несу в себе его дух. И я говорю вам, что воины больше всех достойны править, пока обладают силой и мудростью, потому что в залог за власть они отдают жизнь. Ахилл… Войтленд не интересовался Ах.....
Конец
– Но, с другой стороны, – внезапно сказал Марк, – ты планировал свое спасение загодя. Специально готовил записи, выбирал знаменитостей, которых хотел взять… Войтленд нахмурился. – Что ты этим… – Словно давно принял решение броситься наутек при первых признаках опасности, – продолжила Линкс. – Их слова не лишены смысла, – сказал отец. – Одно дело разумная самозащита, и совсем другое – неумеренная забота о собственном благополучии. – Я не хочу сказать, что тебе следовало остаться и погибнуть, промолвила Лидия. – Я такого никогда не скажу. Но все равно… – Погодите? – возмутился Войтленд. Кубики неожиданно оборачивались против него. – Что вы несете?! – Ну и уж из чисто спортивного интереса… – продолжал Хуан. – Если бы стало известно, как заблаговременно ты готовил путь к спасению, с какими удобствами ты направляешься в изгнание… – Вы должны помогать мне! – закричал Войтленд. – К чему все это? Чего вы хотите добиться? – Ты знаешь, что мы любим тебя, – сказала Лидия. – Нам больно видеть твое заблуждение, – произнесла Линкс. – Разве ты не собирался бежать? – спросил Марк.
|