Марина Серова

Черные псы

Глава 1

Не верьте в черных псов

В этой жизни никогда не стоит зарекаться от любых, самых невероятных случаев. Бывает, послушаешь кого, лениво отмахнешься, дескать, вздор... А потом вдруг нелепая, сказочная небылица выплывает перед глазами, и становится жутко вдвойне, потому что возле тебя то, во что верить отказывался.

В начале мая 1997 года меня завертели дела, и потому поступившее на мой автоответчик предложение отметить День Победы на природе меня немало порадовало. Тем более, что исходило оно от моего старого приятеля Андрюхи Баскера. Знакомство наше началось на какой-то попойке по поводу празднования Старого Нового года у общих знакомых. С тех пор и повелось: ряд знаменательных дат, выделенных в календаре, отмечать вместе. Благо с чем, с чем, а с красным цветом в России всегда был порядок даже в календаре, посему мы виделись с Андреем довольно часто. До злоупотреблений постельным режимом дело у нас не доходило, у него была жена, очаровательное создание. Я видела ее один раз, и она произвела на меня двоякое впечатление. Красива, бесспорно, но что-то странное, не от сего мира блуждало в ее глазах... Мне показалось, .....

– Почему ты так решила?

– Обратите внимание, что рядом с местом, где видна кровь на траве, лужайка тоже сильно примята, но только по одну сторону от следов крови. Безусловно, Аметистов не мог примять столько травы, значит, его перекладывали.

– На расстеленный рядом полиэтилен или что-то в этом роде? – спросил Вавилов. – Видимо, что так. Крови-то на траве слева от трупа нет. Но ты продолжай.

– Его завернули в пленку и куда-то отнесли. А потом этот человек вернулся и стал оттаскивать труп пса. Он лежал здесь... – Я наклонилась над участком сильно примятой травы прямо у правого столба. – По тому, как говорил Баскер, это именно так.

– А сам Баскер лежал вот здесь, – показал Кузнецов на место в двух шагах от предполагаемого участка дислокации мертвого пса в сторону Волги и болот.

– Ну вот... Человек отнес куда-то Аметистова и вернулся за псом... – начала я.

– А я думаю, что все было наоборот, – раздался голос, от которого Вавилов так и подпрыгнул на месте. На лужайку деловитой походкой входил Бельмов.

Что же касается собак, то они оказались детьми того самого мастино неаполитано, которого я видела в подвале баскеровской виллы. Соловьев вводил им какой-то жуткий гормональный препарат, по-моему, одну из разновидностей того, которым он пытался лечить отца Аметистова. От препарата у них происходил бурный рост, а свечение было следствием осаждения люциферинов в шерсти.

Нет надобности говорить, что таким образом он, Соловьев, моделировал реальность для параноидального воображения своей любимой женщины...

Господи, какой дьявольский клубок страстей и совершенно диких обстоятельств! Вот и не верь, что в наше время не бывает шекспировских драм.

Лена и Филипп остались в России. Брат Эвелины и Лены, тот самый несчастный Васик, был также помещен в клинику. И выйти оттуда в скором времени у него шансов неизмеримо меньше, чем у Баскера.

Смерть Вавилова наделала много шума. Но так как за ним открылось много грешков и темных делишек, то это посчитали естественным концом его карьеры.