Марина Серова

Прогулка по лезвию

* * *

Запах гари забрался в нос. Я побежала на кухню и открыла духовку. Кулинарный шедевр приказал долго жить. То, что я спасла, уже нельзя было назвать произведением кулинарного искусства. Это было живое олицетворение собственной забывчивости и рассеянности.

Мне редко приходилось так думать о самой себе. Ведь я считала себя человеком интеллектуальным, с великолепно развитой памятью, умеющей следить за ситуацией.

Вытащив сильно подгоревший пирог, я от отчаяния швырнула в раковину рукавички, которые предохраняли пальцы от ожогов, и поспешила открыть форточку, потому что на кухне было много гари. Пирог наверняка не подгорел бы, если бы не газета, которую я обнаружила сегодня утром у себя в ящике.

«Тарасовские вести», датированные двадцатым августа этого года, были брошены ко мне неизвестной рукой. Все было бы просто, если бы на дворе было лето. Ан нет, уже наступил декабрь, и газета эта не что иное, как приглашение к встрече. Я снова понадобилась Грому, и что он от меня потребует на этот раз, мне оставалось только догадываться. Из-за того, что я изводила себя размышлениями на тему будущего задания, я и заб.....

– Боюсь, я из этого уже не выберусь.

– Вам повезло, я тот самый человек, который поможет вам выбраться.

– Кто вы?

Я почесала кончик носа.

– Скажем так, я представляю государство. Думаю, этого достаточно. Во всяком случае, вам не все равно, кто вам будет помогать?

– Вы что, из милиции?

– Нет, я не из милиции, и если вы украли у государства десять рублей, я не буду добиваться того, чтобы вас в конечном счете посадили за это на десять лет. У меня более серьезные задачи, а от вас, как от директора магазина, мне нужна информация о разговоре, состоявшемся с людьми, которые недавно вышли из этого кабинета.

Она не могла спокойно разговаривать. Я сама ненавижу давить на людей в такие минуты, но, как показывает практика, именно в первые часы после потери родственников или близких людей человек склонен к откровению, если его при этом слегка простимулировать. Допустим, указать причину, по которой он должен помочь, или же сыграть на чувстве мести, справедливости или долге.

– Мы не можем поговорить позднее?

– Нет, не можем. Давайте, выкладывайте все, что вам известно, пока вы сами не оказались на месте Игоря.

Мне удалось приблизиться к Леониду Сергеевичу настолько близко, что я смогла заблокировать его руку, в которой он держал пистолет. Захватив руку с оружием, я ударила Мигунова ногой в лицо, так и не дав ему подняться со своего места. Гриша сорвался ко мне, и в этот момент рука хозяина ресторана «Речной Окунь», сжимавшая оружие, нажала курок. Второй выстрел принес мне ощутимую пользу, так как пуля попала в Гришу.

Дистрофик отлетел на пару метров назад, упал и схватился за грудь. Увидев, что попал в человека, Мигунов ослабил хватку, что позволило мне вырвать из его рук оружие.

– Ну что ж, набавили себе лет восемь-десять, – сообщила я. – Хорошо бы, чтобы он не умер, правда?

Мигунов побледнел и запричитал:

– Надо вызвать «Скорую», ему нужно помочь!

– Конечно, надо, – я подошла к раненому и посмотрела, куда попала пуля.

Он сжимал грудь с правой стороны.

– Вам обоим повезло, похоже, у него п.....