Начало
Генрик Сенкевич Ганя I Когда умер старый Миколай, доверив моему попечению и совести Ганю, мне было шестнадцать лет; она же была почти на год младше меня и тоже едва вышла из детского возраста. Чуть не насильно я увел ее от смертного одра деда, и мы вместе пошли в нашу домовую часовню. Она была отперта; перед старинным византийским образом богоматери горели две свечи, скудно освещая погруженный во мрак алтарь. Мы встали рядом на колени. Убитая горем девочка, изнемогая от слез, бессонных ночей и скорби, склонила ко мне на плечо свою бедную голову, и так мы молча стояли. Время было позднее; в зале, смежной с часовней, на старинных гданьских часах кукушка хрипло прокуковала два пополуночи; в часовне царила глубокая тишина, нарушаемая лишь завыванием метели, сотрясающей свинцовые переплеты окошек, да горестными вздохами Гани. Я не смел молвить ей ни слова в утешение и только прижимал ее к себе, как будто уже был ее опекуном или старшим братом. Однако молиться я не мог: тысяча впечатлений и чувств всколыхнули мое сердце; разнообразные картины мелькали перед моими глазами, но понемногу из этого хаоса все явственней выступала одна мысль, одно чувство — что эт..... Середина
Но, видимо, Ганя тоже думала об этом, и после обеда, подавая отцу черный кофе, она поцеловала ему руку и спросила: — А можно мне не ехать в Устжицу? «Ах! Какая негодница! Какая негодница эта любимая Ганя!» — воскликнул я про себя. Однако отец, который был немного туг на ухо, не расслышал сразу и, поцеловав девочку в лоб, переспросил: — Ты что хочешь, красотка? — Я к вам с просьбой. — Какой? — Можно мне не ехать в Устжицу? — А почему, ты больна? «Если она скажет, что больна, — подумал я снова, — все пропало, тем более что отец в хорошем настроении». Но Ганя никогда не лгала, даже в пустяках, и, вместо того чтобы свалить свое нежелание на головную боль, ответила: — Нет, я здорова, но мне не хочется. — Ну, в таком случае ты поедешь в Устжицу, потому что тебе нужно поехать. Ганя поклонилась и, не сказав ни слова, ушла. А я о..... Конец
Я закрыл глаза, мне казалось, что и у меня начался бред; наконец я сказал: — Рассказывайте дальше, отец, я ведь совершенно спокоен. — Бывали минуты, — продолжал отец, — когда жизнь ее находилась в опасности. В тот самый день, когда нам показалось, что мы потеряли тебя, она тоже была при смерти. Наконец у вас обоих одновременно наступил счастливо разрешившийся кризис. Сейчас Ганя, как и ты, поправляется. Через недельку она будет совсем здорова. Но что тут творилось в доме! Что тут творилось! Отец кончил и пристально посмотрел на мен.....
|