Мария Семенова, Федор Разумовский

Преступление без срока давности

Мужественными, беззаботными и сильными хочет видеть нас мудрость. Она — женщина и любит всегда только воина.

Мир бренный создал

Некий чародей,

Все сказки в нем и вымысел пустой.

Не обольщайся призраком добра,

Но против зла неколебимо стой.

ПРОЛОГ

Камера напоминала склеп. Забранное «неводом» окно отсутствовало, на цементной шубе, покрывавшей стены, проступали отвратительные бурые пятна, а к неизбежному в неволе смраду параши мешались запахи гниющей заживо плоти. Временами неподалеку раздавались звуки ударов, слышались человеческие крики, однако людей в сиреневых коверкотовых гимнастерках все эти мелочи не трогали.

Внимание их было приковано к центру камеры, где на железном стуле с вмурованными в бетонный пол ножками горбился грузный, совершенно седой мужчина. Возраст сидящего был неуловим. От пережитой муки его лицо превратилось в землистую маску с изуродованным носом, разбитые в кровь губы не скрывали спиленных наполовину зубов, а в заплывших от побоев глазах читалось только одно — горячее желание скорейшего конца.

— Семен Натанович, к тебе сейчас подойдет барышня, будет работать посудомойкой. — Директор начал разговор в официальном тоне, и это означало присутствие поблизости посторонних. — Введи в курс дела, так сказать, личным примером, не обижай…

«Сподобились наконец». Мученик барной стойки повесил трубку и приготовился к самому худшему: снова пришлют задрыгу какую-нибудь. За что караешь, Господи?

Обстановка нездоровая, музыка грохочет, накурено, а главное, тяги никакой. Нет, к чертовой матери, видел он эту работу в гробу и в белых полотняных тапочках…

— Салют, папа, я от бугра. — Безрадостный поток его мыслей прервался с появлением фигуристой ложной блондинки. Прищурившись блядским глазом, красотка улыбнулась во всю парцелановую пасть: — Впрягаюсь в пахоту ложкомойницей. Чего тебе помыть, папа? — И сделала похабный жест изящной ручкой с длинными зелеными ногтями.

— Работница, мать за ногу!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Заканчивался лунный месяц Рамадан, девятый по исламскому календарю. Вот уже четвертую неделю все правоверные каждодневно постились «с момента, когда можно отличить белую нить от черно.....

«Мама родная!» Дубинину одного взгляда хватило, чтобы понять, что находится внутри фургона, а веселый фирмач тем временем вытащил пухлую папку, ловко извлек какую-то бумажонку и, щелкнув ручкой, снова широко улыбнулся:

— Мой фирма сюрприз, дорогой хер, расписайт… Получив плещеевский автограф, он сунул Сергею Петровичу документы, не забыл про двойной комплект ключей и, махнув на прощание рукой, быстро залез в «форд-скорпио».

— Черт побирай. О, Россия! Погода говно!

Все это в темпе, без объяснений, под крупным, мгновенно тающим снегом.

«Ну и ну». Проводив взглядом «форд», Плещеев открыл дверь фургона, поманил за собой Дубинина и, забр.....