Начало
Скорцени – лицом к лицу Рассказ-быль До того момента, пока я не пришел в назначенное место и не спросил «чико» – мальчугана, работающего полушвейцаром-полупосыльным, – «здесь ли длинный», и мальчуган ответил мне, что сеньор «длинный» поднялся на лифте «арриба» «вверх», – я не очень-то верил, что встреча состоится. На всякий случай я опоздал на три минуты: я помню, как Черчилль описывал свое нежелание подниматься навстречу входящему русскому премьеру и как тот – тем не менее – каждый раз вынуждал его к этому. В огромном пустом зале, на последнем этаже нового дома, сидели четыре человека: три мужчины и женщина. Я сразу узнал «длинного». Я шел через зал, буравил его лицо взглядом, который – казалось мне – должен быть гипнотическим, и видел глаза, зелено-голубые, чуть навыкате (не очень-то загипнотизируешь!), и шрам на лице, и громадные руки, лежавшие на коленях, и за мгновение перед тем, как человек начал подниматься, я почувствовал это, и он поднялся во весь свой громадный рост: – Скорцени. – Семенов. – Моя жена, миссис Скорцени. – Хау до ю ду? – Хау ар ю? Середина
– Вы арестованы, Пинч, – сказал Борман. – Следуйте за мною. Через час семья Гесса была выселена из квартиры на Вильгельмштрассе, 64. Дом, принадлежавший Гессу на Хартхаузерштрассе, тоже был конфискован. (Однако Борман тайно посещал сына Гесса – Вольфа. Мальчик был до невероятного похож на заместителя своего отца.) В тот же день Борман поручил арестовать все бумаги Гесса. Эту работу выполнил тихий и незаметный шеф гестапо Мюллер. С 1931 года он ни разу не был на докладе у Бормана – он лишь выполнял его приказы, мучительно ожидая одного: кто выполнит приказ Бормана о его, Мюллера, аресте. В рейхе не позволяли долго жить тем, кто много знал. После крушения Гесса вся власть перешла в руки Бормана. Он отныне контролировал все финансы партии. Он руководил всеми заграничными центрами НСДАП. Ему подчинялись все гауляйтеры – и в Германии и в оккупированных территориях. С ним обязан был согласовывать любой внешнеполитический шаг Риббентроп. Ни одно мероприятие армии не проходило без его санкции. Когда начальник имперского управления безопасно..... Конец
Вошел негр – из тех, которые ездят в звероподобных машинах, с охранниками. И с ним Скорцени обменялся любезностями. – Биафра? – спросил я. – Да, – ответил он. – Вы им продавали оружие? – У меня не было денег. Иначе – продал бы. – Ваши единомышленники – бедные люди? Скорцени засмеялся: – Отчего же? Мой единомышленник Крупп был довольно богатый человек. Я ему многим обязан. – Я видел в Перу слиток золота со свастикой. Там было выбито – «рейхсбанк». До сих пор эти слитки хранятся в банке Гондураса. Время от времени они появляются в других латиноамериканских странах. – Ничего удивительного, – ответил Скорцени. – Рейхсминистр финансов Функ, в конце апреля сорок пятого, предлагал мне уходить вместе с ним. «Мне некуда девать золото, Отто», – говорил он. Но Функа арестовали. Куда попало золото? Победителям лучше знать. – Наверное, золото попало в руки мафии, – предположила миссис Скорцени, – откуда бы иначе ему быть в Гондурасе?
|