Юлиан Семенов

Пресс-центр

Анатомия политического преступления

1

15.09.83 (12 часов 05 минут)

Дикторы то и дело сообщали о приземлении и вылетах; здесь, в новом Шереметьевском аэропорту, подумал Степанов, хорошие дикторы, девочки говорят без акцента; наши вообще великолепно чувствуют языки, если только не закомплексованы; как их отцы замирали, фотографируясь для досок Почета, так и в разговоре с иностранцами дети костенеют, хотя порой знают об их странах больше, чем сами иностранцы.

— Еще кофе, — попросил он буфетчицу. — И бутерброд с сыром…

— А ваш обязательный фужер шампанского на дорогу? — женщина работала здесь давно, а Степанов летал часто.

— Врачи сахар в крови нашли. Пить можно только водку.

— Хотите?

— Черт его знает.

— Значит, не хотите.

— Хотеть-то хочу, — улыбнулся он, — да вот надо ли?

Когда он уезжал из своей мастерской, дочь сказала: «Па, это плохо, когда сахар, сиди там на диете и не пей». — «Обязательно, — ответил он, — обещаю тебе, Бэмби», — хотя знал, что пить придется и никакой диеты выдержать не удастся, никакого режима, сплошная сухомятка.

Дигон задумчиво покачал головой.

— Я не убежден, что и мои люди на каком-то этапе не поддерживали Грацио… Во-первых, я не обязан знать все детали, во-вторых, это было давно, в-третьих, помогали какому-то Грацио, а не нынешнему Леопольдо Грацио… По-настоящему поддерживают лишь ту тенденцию, которую можно обратить в свою пользу. Это безумие — поддерживать состоявшуюся, самостоятельную силу, Майкл, это значит выпустить джина из бутылки, процесс может оказаться неуправляемым… Если бы Грацио сделал то, что он намерен сделать, я бы понес определенные убытки, это поправимо, но он станет таким могучим, что с ним потом будет трудно сладить, а это уже весьма и весьма тревожно… Я согласен с Оскаром Уайльдом: самое несомненное на свете — страдание… Именно из страданий созидались и гении, и сатрапы, именно в схватке между ними и .....

Он достал из кармана стофранковую бумажку, потом вытащил вторую, положил на стойку и вышел на пустынную, покрытую пузырчатыми лужами рю Муффтар, пошел вниз, к Сене, там есть маленький пансион, они меня не найдут, хотя, наверное, станут искать уже сегодня, но важно, чтобы не нашли до утра, потому что я позвоню этому старому засранцу «сэру Все», который собирает факты в Пресс-центре, и расскажу ему про себя, ведь я борюсь против зла, не так ли, значит, обязан бороться до конца, ведь у соломенной девочки такая теплая ладонь и она ничего не хотела, только бы найти свою правду, а мы именно это желаем дать человечеству, именно то, чтобы каждый бесстрашно искал свою правду и не боялся говорить об этом вслух…

Он остановился и крикнул:

— Вслух! Это говорю я, Фрэнк По, сука!

Пусть они не напечатают меня, они ж все такие смелые в баре прессы и так затихают в кабинете редактора, но я все равно расскажу им и про «Пти серкль», и про то, как я сидел в машине резидента на рю Вашингтон, и про грека в сером с гвоздиками; это неважно, что никто не напечатает, важно сказать вслух, и.....