Начало
Саймон Бекетт Химия смерти Глава 1 Человеческий труп начинает разлагаться через четыре минуты после смерти. Тело, доселе вмещавшее жизнь, претерпевает конечную метаморфозу: начинает само себя переваривать. Клетки тают изнутри. Ткани превращаются в жидкость, затем в газ. Мертвый каркас становится пиршественным столом для других организмов: сначала для бактерий, потом для насекомых. Для мух, откладывающих яйца, откуда выводятся личинки, которые кормятся питательным мясным супом. Затем личинки мигрируют. Мертвеца они покидают дисциплинированно, организованной колонной, обычно держащей курс на юг. Иногда на юго-восток или юго-запад. Но на север – никогда. Никто не знает почему. К этому времени мышечный белок уже разложился, пустив сок – крепкий химический бульон, настоящий яд для растений. От него гибнет трава, когда по ней ползут личинки, чей след пуповиной смерти тянется назад, к источнику. При благоприятных условиях – скажем, когда сухо и жарко, нет дождя, – такая пуповина может достигать длины в несколько ярдов. Любопытное зрелище эта извилистая вереница из толстеньких желто-коричневых червей. А для пытливых глаз – что может быть естественнее, чем про.....
Середина
В голове мелькнула мысль о недавней поездке в лабораторию. – До самого последнего времени – не скучал. А вы? – Не знаю. Есть немножко ностальгии по кое-каким вещам. Не по ресторанам или барам, а скорее не хватает... деловитой суеты, что ли. Впрочем, к сельской жизни я уже начала привыкать. Пожалуй, дело в смене ритма, вот и все. – Думаете вернуться когда-нибудь? Дженни посмотрела на меня, потом перевела взгляд на воду. – Не знаю. – Она сорвала травинку. – Тина вам много рассказала? – Совсем немного. С вами что-то приключилось, а вот что конкретно... Дженни усмехнулась, пощипывая стебелек. – Верная подруга, – прокомментировала она суховатым тоном, хотя и без озлобленности. Я промолчал, давая ей время решить, стоит ли продолжать. – На меня напали, – наконец сказала она, не отрывая глаз от травы. – Года полтора назад. Сходила с друзьями в одно место, а по дороге домой поймала такси. То есть все как полагается. На улицах небезопасно и так далее. Мы отмечали чей-то день рождения, и я, наверное, немножко перебрала. Задремала в машине, а когда проснула.....
Конец
– Можно войти? Я молча отступил в коридор, провел инспектора на кухню и принялся искать кружки. Под звук закипавшего чайника Маккензи спросил, как у меня дела. – Нормально, спасибо. – Без последствий... от наркотика? – Вроде без. – Спите хорошо? Я усмехнулся: – Иногда. Налив чаю, я протянул ему кружку. Он принялся увлеченно дуть на воду, избегая поднимать взгляд. – Знаете... Я ведь понимаю, что вы с самого начала не хотели с нами связываться. – Маккензи сконфуженно пожал плечами. – В общем, мне очень жаль, что я вас вынудил... – Ничего. Я и так увяз в этом деле, просто до меня не доходило. – Может быть... но ведь как все обернулось... Ну, понимаете... – Вы не виноваты. Маккензи неопределенно кивнул, как бы сожалея, что не сумел сделать большего. Впрочем, не он один это чувствовал. – И чем же теперь собираетесь заняться? – спросил инспектор. Я пожал плечами. – Поищу что-нибудь в Лондоне. А там видно будет. – Не хотите поработать судмедэкспертом? Я чуть было не рассмеялся. Чуть было. – Сомневаюсь.
|