Начало
Нора Робертс Приговоренные к безумию ПРОЛОГ Духота была убийственной. Июль метким ударом отправил весь Нью-Йорк в летнюю парилку. Некоторым удавалось спасаться в домах на побережье, где можно было потягивать холодные напитки и наслаждаться морскими ветрами, ведя дела по телефону. Другие запасались всем необходимым и закрывались в снабженных кондиционерами жилищах, словно племя дикарей во время осады. Но большинству приходилось терпеть. Конца жаре не предвиделось, поэтому дезодоранты исчезали с прилавков с невероятной быстротой, настроение ухудшалось с каждым днем, а мелкие неприятности подталкивали к насильственным действиям даже самые кроткие души. Многие из тех, чьи правонарушения при обычных обстоятельствах исчерпывались неосторожным переходом улицы, оказывались в полицейских участках и камерах предварительного заключения, вынужденные срочно звонить своим адвокатам и объяснять, почему они пытались задушить своего сослуживца или толкнуть абсолютно незнакомого человека под колеса автомобиля. Придя в себя, они, как правило, сами не знали, почему это сделали, и выглядели ошеломленными, словно вышедшие из состояния транса. Середина
– Вы говорили с жертвами и их родителями? – Да, – Дуайер тяжело вздохнул. – Это было нелегко. С сексуальными преступлениями вообще лучше не иметь дела, а когда речь идет о малолетних… Ева отлично его понимала. Она тоже была малолетней, лежала на больничной койке с переломанными костями и видела в глазах копа, пришедшего поговорить с ней, то же, что теперь видела в глазах Дуайера, – усталую жалость. – Не показалось ли вам, что кто-либо из членов семей жертв способен расправиться с Фицхью? Никто не говорил, что собирается отомстить? – А вы бы его за это порицали? – Речь идет не о моих или ваших личных чувствах, а о расследовании. Можно сказать, что Фицхью, Джордж и прочие были казнены, но моя работа – выяснить, кто повернул рубильник. – Не хотел бы я выполнять такую работу. – Дуайер взял вторую кружку. – Никто из занимавшихся делом Фицхью или Джордж не станет проливать над ними слезы. – Мне нужны не слезы, а информация, и я прошу коллегу о помощи. Дуайер уставился на кружку, потом сделал первый глоток. Конец
– Поэтому вы назначили на роль жертвы Грина, убивая сразу двух зайцев? Вы устраняли очередного растлителя, одновременно разоблачая сексуальные эскапады Пичтри и делая его подозреваемым в убийствах. Но вы кое-чего не учли. Меня с самого начала озадачивало, что никто не пытался завладеть компрометирующими видеозаписями. Единственным объяснением было то, что их подбросили нам намеренно. Франко нахмурилась: – Фигурирующие там личности заслуживают разоблачения за свою слабость, глупость и сделки с субъектом вроде Грина. – И вы берете на себя роль судьи, выносящего приговор им всем? – Да. Я и группа людей, уверенных, что настало время для суда. Мы с вами, Даллас, не мягкие и не осторожные. Мы предпочитаем действовать. Я буду мэром Нью-Йорка, а через несколько лет губернатором, – просто сказала Франко. – Оттуда прямая дорога в Вашингтон. Я стану третьей женщиной-президентом США и смогу возвысить вас. Разве вы не хотели бы стать шефом полиции Нью-Йорка? Я могла бы осуществить это лет через пять-шесть.
|