Нора Робертс

Замкнутый круг

Глава 1

Совершая круг почета со своим жеребцом, Гейб не чувствовал никакой радости от победы. Желанный золотой кубок, чемпионская попона, расшитая красными розами, внимание прессы и телевидения – ничто не занимало его.

Почти не думал Гейб и о том обстоятельстве, что его залепленный грязью вороной, которого пытались запечатлеть на пленку многочисленные репортеры, отныне войдет в историю как виргинский чемпион, победитель дерби. Даже одетый в красно-белый шелк жокей, то и дело наклонявшийся с седла, чтобы похлопать Дубля по блестящей от пота шее или принять из рук болельщика букет цветов, был скорее мрачен и нисколько не походил на триумфатора.

– Мистер Слейтер… – только и сказал он, когда Гейб пожимал ему руку. – Что же это такое, мистер Слейтер?..

Гейб только кивнул.

– Ты хорошо скакал, Джоуи. Установил рекорд дерби.

При этом известии ни на пыльном лице жокея, ни в его глазах, вокруг которых благодаря защитным очкам кожа осталась чистой, не отразилось ни тени радости.

– А как Рено? Как Горди?

– Понятно, – лейтенант задумчиво кивнул. – А что у вас с плечом, мистер Слейтер? – вдруг спросил он.

Гейб инстинктивно выпрямился и пошевелил рукой.

– Ничего страшного. Жеребец ударил копытом, когда я вытаскивал Келси.

Если бы не плечо, под удар могла попасть ее голова, подумал Гейб, бледнея. Голова или лицо…

– Вы проверили мою подноготную, не так ли, лейтенант?

– Стандартная процедура, мистер Слейтер.

– Значит, вам кое-что известно и о моем отце.

– Достаточно, чтобы понять, что он вряд ли способен выиграть приз «Отец года».

– Он в городе. Вот уже несколько недель, – ровным, лишенным всяких интонаций голосом сообщил Гейб. Таким голосом он мог бы сказать «Завтра будет дождь» или «Завтра будет хорошая погода». – Первым делом он направился ко мне, но я спровадил его, снабдив некоторой суммой денег. Правда, не такой большой, как ему хотелось. Как правило, это приводит его в кислое расположение духа. Рик Слейтер разбирается в скачках. И в лошадях тоже.

– Вы считаете, что ваш отец мог навредить вам таким образом?

– Я понимаю.

– И снимаешь? – Филипп медленно просунул пальцы под очки, отчего они задрались на лоб, и с силой потер глаза. – А я – нет. Не могу понять. Она причинила нам всем столько зла, столько страданий, и все же, когда я встретился с ней, она ни о чем не жалела и не отступала. Несгибаемая Милисент… Он опустил руки.

– Все, что она сделала, она по-прежнему считает совершенно необходимым и неизбежным. И не более того. Из-за нее погибли люди, но она не чувствует себя виноватой. Ни перед ними, ни перед тобой.

– Это тебя удивляет? Филипп Байден поморщился.

– Она остается моей матерью, Наоми. Даже теперь, когда я все знаю. Я придумывал для нее тысячи извинений, но ни одно из них не искупает ее вину… Всего, что она сделала. И что сделал я…

Он снял очки, повертел в руках, потер переносицу и снова надел их.

– Самое главное, я не знаю, что мне сказать тебе.

– Ничего не надо говорить. Все в прошлом, Филипп.

– Я подвел тебя. Пусть это было много лет назад, но я подвел тебя. Предал.