Начало
Майн Рид Пропавшая сестра 1. СЕМЕЙНАЯ ОБСТАНОВКА Первое важное событие в моей жизни произошло 22 мая 1831 года. Я в этот день родился. Шесть недель спустя произошло другое событие, которое, без сомнения, имело влияние на мою судьбу: меня окрестили и назвали Роландом Стоуном. Род мой, насколько это видно из древней истории и из Ветхого Завета, очень древний. В числе моих предков числится, между прочим, Ной, построивший знаменитый корабль-ковчег, которого он был сам и капитаном. Но отец мой не принадлежал к знати и добывал кусок хлеба честной и тяжелой работой. Он был седельным и шорным мастером, и мастерская его помещалась на одной из темных улицах города Дублина. Имя моего отца было Вильям Стоун. Когда я вспоминаю о своем отце, я чувствую в душе большую гордость, потому что он был честным, трезвым и трудолюбивым человеком и очень нежно обращался с моей матерью и нами, детьми. Я был бы неблагодарным сыном, если бы не вспоминал с гордостью о таком отце! Середина
Дважды вопрошала она, что мне нужно, но я не мог ничего сказать. Наконец, когда вопрос прозвучал в третий раз, мне удалось вымолвить: – Я пришел посмотреть на вас! – Если ваше дело заключается только в этом, – сказала мать, – то теперь, когда вы посмотрели на меня, можете уходить. Я наслаждался звуками милого, дорогого для меня голоса, которого не слышал столько лет. Я с таким видом рассматривал свою мать и сестру, что это, наконец, встревожило их. – Вы слышите меня? – сказала мать. – Если у вас нет никакого дела, то почему же вы не уходите? Это было сказано суровым тоном, но я все еще продолжал молчать. – Марта! – обратилась мать к моей сестре, – сходи и приведи полисмена. Молодая девушка пристально и внимательно всматривалась в мое лицо и не торопилась исполнять приказание матери. – Мама, – сказала она после продолжительного молчания, – мы где-то видели этого молодого человека раньше. Я в этом уверена. – Скажите мне, не жили ли вы прежде в Дублине? – спросила она, обращаясь ко мне. – Да, я там жил, когда был мальчиком. Конец
Бедняжка Джесси! Я не в силах был ее жалеть. Я был для этого слишком счастлив сам. Но все-таки знал и понимал, что в эту минуту она должна быть очень и очень несчастлива. Повторяю, я сам был чересчур счастлив, чтобы думать в эту минуту о чужих несчастьях, и потому скоро забыл о Джесси. В счастье мы все бываем эгоистами. – Она вскоре все забудет и успокоится, – решил я. – Она еще будет счастлива. Мне искренне хотелось, чтобы так было. Я повидался с Леонорой, провел у нее час или два и ушел. В доме у них шли большие хлопоты, делались приготовления к нашей свадьбе, которая была назначена через несколько дней. Там было теперь не до меня всем, даже Леоноре. Я вернулся домой. Войдя в свою комнату, я увидел у себя на столе письмо с адресом, написанным, очевидно женской рукой. Почерк был мне незнаком. От кого бы могло быть это письмо? И словно кто-то шепнул мне в ухо: «От Джесси». Я торопливо распечатал. Так и есть. И вот что я прочитал:
|