Начало
Александр Сергеевич Пушкин ДОМИК В КОЛОМНЕ * * * I Четырестопный ямб мне надоел: Им пишет всякий. Мальчикам в забаву Пора б его оставить. Я хотел Давным-давно приняться за октаву. А в самом деле: я бы совладел С тройным созвучием. Пущусь на славу! Ведь рифмы запросто со мной живут; Две придут сами, третью приведут. II А чтоб им путь открыть широкий, вольный, Глаголы тотчас им я разрешу... Вы знаете, что рифмой наглагольной Гнушаемся мы. Почему? спрошу. Так писывал Шихматов богомольный[1]; По большей части так и я пишу К чему? скажите; уж и так мы голы. Отныне в рифмы буду брать глаголы. III Не стану их надменно браковать, Как рекрутов, добившихся увечья, Иль как коней, за их плохую стать, — А подбирать союзы да наречья; Из мелкой сволочи вербую рать. Мне рифмы нужны; все готов сберечь я, Хоть весь словарь; что слог, то и солдат — Все годны в строй: у нас ведь не парад. IV Ну, женские и мужеские слоги! Благословясь, попробуем: слушай! Равняйтеся, вытягивайте ноги И по три в ряд в октаву заезжай! Не бойтесь, мы не будем слишком строги; Держись вольней и только не плошай, А там уже привыкнем, слава богу, И выедем на ровную дорогу. V Как весело.....
Середина
енивцы, робкие певцы, На мелочах мы рифмы заморили, Могучие нам чужды образцы, Мы новых стран себе не покорили, И наших дней изнеженный поэт Чуть смыслит свой уравнивать куплет. VI Ну, женские и мужеские слоги![5] . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . VII Октавы трудны (взяв уловку лисью, Сказать я мог, что кисел виноград). Мне, видно, с ними над парнасской высью Век не бывать. Не лучше ли назад Скорей вести свою дружину рысью? Уж рифмами кой-как они бренчат — Кой-как уж до конца октаву эту Я дотяну. Стыд русскому поэту! VIII Но возвратиться все ж я не хочу К четырехстопным ямбам, мере низкой. С гекзаметром... о, с ним я не шучу: Он мне невмочь. А стих александрийской?.. Уж не его ль себе я залучу? Извивистый, проворный, длинный, склизкой И с жалом даже — точная змия; Мне кажется, что с ним управлюсь я. IX Он вынянчен был мамкою не дурой (За ним смотрел степенный Буало), Шагал он чинно, стянут был цезурой, Но пудреной пиитике назло Растреплен он свободною цензурой — Учение не впрок ему пошло: Hugo с товарищи, друзья натуры, Его гулять пустили без цезуры. X От школы прежней он уж далеко, Он предался совсем другим уставам. Как резвая покойница Жоко[6], Александр.....
Конец
В «Домике в Коломне» все полемично, начиная с совершенно анекдотического ее сюжета. Сначала Пушкин думал так начать свою поэму: Пока меня без милости бранят За цель моих стихов — иль за бесцелье, — И важные особы мне твердят, Что ремесло поэта не безделье... Пока сердито требуют журналы, Чтоб я воспел победы россиян... — вместо всего этого он пишет поэму на «пустяковый» сюжет. Отказавшись от этого начала, Пушкин перенес свое вышучивание критиков-моралистов в конец поэмы: Как, разве все тут? шутите! — «Ей-богу». . .....
|