Начало
Александр Сергеевич Пушкин Борис Годунов Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностию посвящает Александр ПушкинКремлевские палаты (1598 года, 20 февраля) Князья ШУЙСКИЙ и ВОРОТЫНСКИЙ. ВОРОТЫНСКИЙ Наряжены мы вместе город ведать,Но, кажется, нам не за кем смотреть:Москва пуста; вослед за патриархомК монастырю пошел и весь народ.Как думаешь, чем кончится тревога? ШУЙСКИЙ Чем кончится? Узнать не мудрено:Народ еще повоет да поплачет,Борис еще поморщится немного,Что пьяница пред чаркою вина,И наконец по милости своейПринять венец смиренно согласится;А там – а там он будет нами правитьПо-прежнему. ВОРОТЫНСКИЙ Но месяц уж протек,Как, затворясь в монастыре с сестрою,Он, кажется, покинул все мирское.Ни патриарх, ни думные бояреСклонить его доселе не могли;Не внемлет он ни слезным увещаньям,Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы,Ни голосу Великого Собора[1].Его сестру напрасно умолялиБлагословить Бориса на державу;Печальная монахиня-царицаКак он тверда, как он неумолима.Знать, сам Борис сей дух в нее вселил;Что, ежели правитель в самом делеДержавны..... Середина
САМОЗВАНЕЦ Несчастный вождь! как ярко просиялВосход его шумящей, бурной жизни.Я радуюсь, великородный витязь,Что кровь его с отечеством мирится.Вины отцов не должно вспоминать;Мир гробу их! приближься, Курбский. Руку!– Не странно ли? сын Курбского ведетНа трон, кого? да – сына Иоанна...Всё за меня: и люди и судьба. —Ты кто такой? ПОЛЯК Собаньский, шляхтич вольный. САМОЗВАНЕЦ Хвала и честь тебе, свободы чадо!Вперед ему треть жалованья выдать, —Но эти кто? я узнаю на нихЗемли родной одежду. Это наши. ХРУЩОВ (бьет челом) Так, государь, отец наш. Мы твоиУсердные, гонимые холопья.Мы из Москвы, опальные, бежалиК тебе, наш царь, – и за тебя готовыГлавами лечь, да будут наши трупыНа царский трон ступенями тебе. САМОЗВАНЕЦ Мужайтеся, безвинные страдальцы, —Лишь дайте мне добраться до Москвы,А там Борис расплатится во всем.Ты кто? КАРЕЛА Казак. К тебе я с Дона посланОт вольных войск, от храбрых атаманов,От казаков верховых и низовых,Узреть твои царевы ясны очиИ кланяться тебе их головами. САМОЗВАНЕЦ Конец
БАСМАНОВ Пока стою за юного царя,Дотоле он престола не оставит;Полков у нас довольно, слава богу!Победою я их одушевлю,А вы, кого против меня пошлете?Не казака ль Карелу? али Мнишка?Да много ль вас, всего-то восемь тысяч. ПУШКИН Ошибся ты: и тех не наберешь —Я сам скажу, что войско наше дрянь,Что казаки лишь только селы грабят,Что поляки лишь хвастают да пьют,А русские... да что и говорить...Перед тобой не стану я лукавить;Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?Не войском, нет, не польскою помогой,А мнением; да! мнением народным.Димитрия ты помнишь торжествоИ мирные его завоеванья,Когда везде без выстрела емуПослушные сдавались города,А воевод упрямых чернь вязала?Ты видел сам, охотно ль ваши ратиСражались с ним; когда же? при Борисе!А нынче ль?.. Нет, Басманов, поздно споритьИ раздувать холодный пепел брани:Со всем твоим умом и твердой волейНе устоишь; не лучше ли тебеДать первому пример благоразумный,Димитрия царем провозгласитьИ тем ему навеки удружить?Как думаешь? БАСМАНОВ Узнаете вы завтра. ПУШКИН Решись. БАСМАНОВ Прощай. ПУШКИН
|