Александр Прозоров, Игорь Пронин

Паутина зла

Оборотень

Солнце поднималось из-за леса, бодрое, отдохнувшее, готовое к трудам. Олег потянулся, хрустнув суставами, привалился к стволу: хоть минуту, а можно передохнуть. Первые лучи нежили лицо, массировали опущенные веки, разглаживали складку между бровей. Скоро погоне конец.

Он глубоко вдохнул, мысленно представляя, как втягивает в себя солнечное тепло, заряжает им тело, потом медленно, осторожно выдохнул усталость. Вот и все, пора за дело. Прикрывшись ладонью, Олег открыл глаза — и тут же увидел прямо перед собой красную капельку на березовом листе.

— Ква… — Он коснулся капли пальцем, потом зачем-то понюхал кровь. — Это к удаче. Совсем свежая. Теперь ты попался.

Олег поправил на поясе саблю, еще раз глубоко вдохнул и выдохнул. Оборотень не может не понимать, что от бегущего по пятам ведуна не скрыться. Значит, попытается напасть из засады. Странно только, что тянул так долго — до самого рассвета. Или надеялся все же с первыми лучами обернуться человеком?

Все-таки растревожила душу ведуна Старая Мила, даром что ведьмой оказалась. Девочка, которая не виновата в том, что ее сделали чародейкой, не виновата в том, что ненавидит людей… Олег прекрасно понимал, что многие из тех, кто пал от его руки, стали оборотнями да упырями не по своей воле. Но ведь так можно договориться до того, что вообще никто ни в чем не повинен! Судьбы часто складываются несправедливо. Вырос человек среди воров — и сам стал вором, а потом и разбойником. Что же, позволять ему и дальше лихо творить? Нет, зло надо пресекать, каковы бы ни были его причины.

А причины всякого зла — в другом зле, вдруг понял Олег. Старшее зло плодит меньшее, которое тоже норовит вырасти и в свою очередь производить себе подобное. И чем сильнее зло, тем оно опаснее. Воевать с мелкой нежитью — все равно что рубить головы сказочному дракону, у которого вместо одной срубленной тут же вырастают три новые. Дракона следует поражать в сердце…

Но Рада — не дракон, Олег чувствовал это. Она невинна, никому не сделала зла и не желает того. На ней лишь печать, поставленная кем-то. И ведун понимал, кем именно. Отступать было нельзя, .....

Эпилог

Корчма, как ни странно, сохранилась, вот только хозяин здесь теперь был другой — курчавый темноволосый мужчина в грязном фартуке. А все остальное не изменилось: такие же залитые бражкой скамьи и столы, те же блюда и даже, похоже, те же самые посетители. По крайней мере, нескладная фигура скомороха показалась Олегу очень знакомой. Хотя кто их, пьяниц да воров, разберет.

Добрыня, обнаружив, что заведение прекрасно обходится без него, вздохнул с облегчением. Новому хозяину ничего не сказал и сел в углу, наверное, чтобы не встретиться взглядом с кем-нибудь из старых знакомых. Ему, самим князем возвращенному в дружину, не хотелось и вспоминать о проведенных на кухне годах.

— Значит, без чародейки все рассыпалось в прах? — спросил он, когда Олег закончил свой рассказ.

— Не то чтобы в прах, просто царства ее не стало. Оборотни еще долго будут по лесам скитаться, да и источники не скоро с глаз скроются. Но колодец на Святогоровом холме рухнет, осыпется, а к ключу с мертвой водой все тропки зарастут. Если кто случайно набредет, то и не поймет ничего, ведь стражники только на волхвов бросаться обучены.