Александр Прозоров

Странички тетради

Предисловие

Графомания как болезнь имеет две характерные черты: во-первых, она не заразна – случаи заражения после общения с больным пренебрежительно редки, и во-вторых, она неизлечима – по крайней мере мне о исцелившихся счастливчиках неизвестно.

Не знаю, где меня угораздило подхватить эту заразу, но уже давно мечтаю стать писателем и даже постоянно ношу с собой толстую тетрадь, в которой по возможности литературно описываю все, что удалось пережить. Набираюсь опыта, так сказать.

Поскольку за графоманию ни инвалидности, ни даже больничного не положено, мне еще приходится и работать. Одно время я помогал монтировать южно-корейскую телефонную станцию недалеко от поклонной горы – безвозмездный дар фирмы «Самсунг» нашему городу. Цивилизованная станция, как ни странно, нормально работает в нашей российской сети, и теперь в мои обязанности входит обхаживание разнообразных гостей, приезжающих лично в этом убедиться.

– Ну да, – не поверил я. – Никаких следов вашего существования нет нигде!

– Просто мы не разрушаем мира, в котором живем.

К тому времени я уже убедился, что на котлеты меня не пустят, на алтарь богини не уложат, и совершенно успокоился, а «мохнатики» закончили уборку и собрались вокруг. Взглянув на невысоких, курносых, мохнатых человечков, я вдруг понял, что оказался среди дикарей – единственный представитель цивилизации среди дикарей и что на мене лежит громадная ответственность приобщения этих существ к развитому миру! Я выпрямился во все свои сто семьдесят два сантиметра, расправил плечи и проглаголил:

– Братья! Настал великий день в вашей истории! Я пришел к вам из мира будущего! Мы дадим вам знания, лекарства… – тут я запнулся, поскольку в голове крутились только джинсы и жвачка, а они для знаменательной речи никак не годились. К счастью, в руках было ружье; я вытянул его перед собой и продолжил: – С помощью такой штуки можно справиться с любым зверем шагов за пятьсот!

– Здесь в тайге, – безо всякого восхищения ответил старик, – зверя только шагов за десять можно увидеть.

Вспышка сзади – ударная волна кувыркнула вездеход, и меня закидало по машине из стороны в сторону…

– Да проснись же! – тряс меня Гриша, держа в руке изуродованную двустволку. – Что вы с моим ружьем сделали?

– Я его кусил! – ляпнул я спросонок.

– Как кусил?! – уставился Григорий на полуразрубленный ствол.

– Гриша, ну что ты спрашиваешь? Чтоб так его разделать, месяц зубилом надо бить, а у меня даже крючка рыболовного нет!

Гриша обиженно засопел и вылез из палатки. Я выбрался следом, с наслаждением вдохнул свежий, пахнущий соснами, травами и озером воздух, в качестве зарядки похлопал себя ладонью по животу:

– Гриша, там гуся жареного не осталось?

– Остался. Кстати, а откуда гусь?

– Как откуда? – я пристроился к лежащей в котелке холодной гусятине. – Ты же сам его подстрелил!

– Когда?

Я чуть не поперхнулся. Значит, «мохнатики» и вправду не только ружья портить умеют, но и память стирать! Может, у них и каменная богиня разговаривать умеет? Вчера, после некоторого размышления, я решил, что скорее всего от имени богини стал.....