МАЛЕНЬКИЕ БОГИ

А теперь – о черепахах и орлах.

Черепаха существо земное. Невозможно быть ближе к земле не зарываясь в нее. Горизонт черепахи очерчен на расстоянии в несколько дюймов. Ее скрости более или менее хватает, чтобы добыть несколько салатных стеблей. Она выжила, обтекаемая течением эволюции, ибо, в общем-то, не представляла ни для кого никакой угрозы, а с тем, чтобы ее съесть, было слишком много возни. И напротив – орел. Живущее на высокогорьях дитя воздуха; его горизонт простирается до самого края мира. Зрение, позволяет уловить шебуршение какого-нибудь крохотного писклявого зверька на расстоянии в полмили. Весь – мощь, весь – власть. Молниеносная крылатая смерть. Когти, способные превратить в еду всех, кто мельче, или, по меньшей мере, перехватить закуску у того, кто больше. Итак, восседает орел на скале и хранит покой королевств мира, пока не замечает в отдалении легкое шевеление и начинает всматриваться, всматриваться, всматриваться в маленький панцирь, подрагивающий среди кустов внизу, в пустыне. Потом следует прыжок… А минутой позже черепаха замечает, что мир стремительно падает куда-то вниз. И она видит мир, впервые за свою жизнь, не с рас.....

– Хмм, – сказал Дидактилос. Его пальцы барабанили по столу.

– Я видел его прошлой ночью в таверне, – сказал Урн. – Я уверен, учитель.

– Но омнианцы размещены здесь, во дворце.

– Верно, учитель.

– Но таверна снаружи.

– Да.

– Тогда, по твоему выходит, он должен был бы перелететь через стену.

– Я уверен, что это был он.

– Тогда, возможно, он прибыл позже. Может, он еще не входил, когда ты его видел.

– Никак иначе это не может быть, учитель. Хранители лабиринта неподкупны.

Дидактилос прошелся по его затылку своим фонарем.

– Глупый мальчишка! Я же говорил тебе о таких утверждениях.

– Имею ввиду, их нелегко подкупить, учитель. Например, не за все золото Омнии.

– Больше похоже на правду.

– Как ты думаешь, учитель, эта черепаха действительно бог?

– Если да, то в Омнии у нее будут большие неприятности. Там у них их ублюдочный бог. Читал старину Абрахаса?

– Нет, учитель.

– Великий знаток богов. Дока. От него всегда несло палеными волосами. Врожденная сопротивляемость.

– Да, да…

– Раньше история была куда лучше.

– Все всегда было лучше, чем теперь. Такова природа истории.

– Да, господин. Господин?

Аббат с легким раздражением поднял глаза.

– Э… вы знаете, книги говорят, что Брута умер и наступило столетие страшных войн.

– Ты же знаешь, мои глаза уже не те.

– Ну… сейчас это не совсем так.

– Главное, что все в конце концов образуется, – сказал аббат.

– Да, лорд, – сказал исторический монах.

– До твоего следующего назначения еще несколько недель. Почему бы тебе не отдохнуть?

– Спасибо, лорд. Я пожалуй спущусь вниз, в лес, и понаблюдаю за падающими деревьями.

– Хорошая практика, хорошая. Разум всегда занят, да?

Когда Лу-Цзе ушел, аббат взглянул на противника.

– Добрый человек, – сказал он. – Твой ход.

Противник долго и внимательно смотрел на доску. Аббат ожидал увидеть, какие там продумываются хитрые долговременные стратегии. Потом его противник коснулся фигуры костяным пальцем.