Андрей Посняков

Перстень Тамерлана

Глава 1

Город Угрюмов

И.О

Похожи все города,

И все-таки не похожи.

Ведь сердцу почти всегда

Какой-то один дороже.

Иван поставил на стол третью кружку пива. Поставил недопитой, чувствовал – лишней она уже будет, да и хватит, на ночь глядя, пиво хлестать, завтра, чай, с утра на работу.

– Ну что, Ваня, домой? – Мишка, приятель, здоровенная орясина метра под два, оторвался от вяленого окуня, посмотрел на Ивана не вполне трезвым взглядом, мол, может, допьем все-таки по третьей-то?

– Не, Миша. – Иван, точнее Иван Петрович Раничев, покачал головой. – Ты как знаешь, а я – пас.

Приятель не стал настаивать, знал – бесполезно, если уж сказал Раничев – нет, значит – нет. Доев окуня, принялся пить пиво быстрыми глотками, не хотелось Ваньку задерживать, тот ведь сидел, ждал, вдвоем они тут и остались-то из всей группы, остальные – соло-гитара Вадик и Венька-клавишник – давно уж ушли, свалили на Венькиной «ауди», а вот остальная половина группы – Иван Петрович с Михал-Иванычем – басист с ударником – чего-то подвисли, заболтались с Максом, хозяином кафе, в кот.....

Иван, встав, поклонился:

– Спаси тя Бог, красавица! Кто ж ты, дева, добрая, как святая.

Девушка зарделась, опустила очи…

– Евдокия я. Кушай, мил человече. Остальным я тоже принесла.

Она вышла, и стражник прикрыл дверь. Снова стало неуютно и тихо, но уже не так противно, как раньше… «Евдокия я…». Ух и глаза у девки! А лицо, а коса, а губы?

Раничев развязал узелок: молоко в плетеном туесе, пироги, полкраюхи хлеба. Жить можно! Интересно только – как долго? Дожевывая пирог, Раничев задумчиво уставился в потолок. Что от него надобно епископу? Чтоб признался в какой-нибудь гадости? Почему б не признаться, запросто. Сколько дней осталось существовать Угрюмову? Раз-два… Ага, похоже, уже завтра вечером всем будет не до скоморохов. Стало быть – нам только ночь простоять да день продержаться, а дальше налетит из-за холма красная конница в лице войска эмира Османа, лю.....

Неплохо все вышло – обмахиваясь сорванной с дерева веткой, думал Раничев. И сам жив остался, и к цели приблизился неимоверно! Совершили успешный побег друзья – Ефим с Авраамкой; где-то они сейчас? Наверное, все-таки в Москву подались; Салим вот остался жив – и тоже непонятно сейчас – где? Наверное, в Самарканде – развлекает народ на базарах – жаль, не зашел… так ведь и не пустили б его слуги Энвера. Ладно, главное, что жив… Эх, Салим, Салим… Раничев услыхал вдруг какой-то звук, словно бы кто-то колотил лопатой о камень. Отбросив ветку, вытянул шею…

Слева от идущего каравана полуголые рабы под присмотром вооруженных гулямов копали канал. Жалкие, обреченные на смерть люди, тощие, словно скелеты. Мускулистые надсмотрщики в грязных тюрбанах нещадно колотили зазевавшихся невольников плетками. Доставалось всем – только стон стоял вокруг. Иван покачал головой – не одобрял он подобного зверства, хотя с другой стороны – стройка есть стройка. А экскаватор еще не изобрели.

Звеня колокольчиками, караван важно прошествовал мимо. Рабы украдкой смотрели ему вслед и вздыхали. Один из них – и.....