Начало
Андрей Платонов Луговые мастера Небольшая у нас река, а для лугов ядовитая. И название у ней малое – Лесная Скважинка. Скважинкой она прозвана за то, что омута в ней большие: старики сказывали, что мерили рыбаки глубину деревом – так дерево ушло под воду, а дна не коснулось, а в дереве том высота большая была – саженей пять. Народ у нас до сей поры рослый. Лугов – обилие, скота бывало много, и харчи мясные – каждое воскресенье. Только теперь пошло иное. На лугах сладкие травы пропадать начали, а полезла разная непитательная кислота, которая впору одним волам. Лесная Скважинка каждую весну долго воду на пойме держит – в иной год только к июню обсыхают луга. Да и в себя речка наша воду начала плохо принимать: хода у ней засорены. Пройдет ливень – и долго мокреют луга, а бывало, враз обсохнут. А где впадины на лугах – там теперь вечные болота стоят. От них зараза и растет по всей долине и вся трава перерождается. Село наше по-казенному называется Красногвардейское, а по-старинному – Гожево. * * * Жил у нас один мужик в прозвище Жмых, а по документу Отжошкин. В старые годы он сильно запивал. Середина
Наконец Жмых сдался. – Што ж, аль песок слаб? – спрашивали соседи. – Нет – в песке большая сила, – говорил Жмых, – только ума во мне не хватает: учен дешево и рожден не по медицине! – Вот оно што! – говорили соседи и уважительно глядели на Жмыха. – А вы думали што? – уставлялся на них Жмых. – Эх вы, мелкие собственники! * * * Тогда Жмых взялся за мочливые луга. И действительно – пора. Избыток народа из нашего села каждый год уходил на шахты, а скот уменьшался, потому что кормов не хватало. Где было сладкое разнотравие – одна жесткая осока пошла. Болото загоняло наше Гожево в гроб. То и взяло Жмыха за сердце. Поехал он в город, привез оттуда устав мелиоративного товарищества и сказал обществу, что нужно канавы по лугу копать, а саму Лесную Скважинку чистить сквозь. Мужики поломались, но потом учредили из самих себя мелиоративное товарищество. Назвали товарищество «Альфа и Омега», как указано было в примере при уставе. Но никто не знал, что такое Альфа и Омега! Конец
Повстречав еще кой-кого, Жмых выпивал снова стакан, а потом засыпал. Просыпался он недалеко от Москвы. Тут он встречал будто бы старинного знакомого, к тому же еврея: – Ну как, Яков Якович! Всё тряпки скупаешь, дерьмом кормишься? – По малости, господин Жмых1, по малости! Что-то давно не видно вас, соскучились! – Ага, ты соскучился! Ну, давай выпьем! И так Жмых, – встречая, беседуя и выпивая, – доезжал до Москвы, не выходя из сарая. Из Москвы он сейчас же возвращался обратно – дела ему там не было, – и снова дорогу ему переступали всякие знакомые, которых он угощал. Когда в четверти оставалось на донышке, Жмых допивал молча один и говорил: – Приехали! Слава тебе господи, уцелел! Мавра, – кричал он жене, – встречай гостя, – и вылезал из телеги, в которой сидел уже четвертый день. После этого Жмых не пил с полгода, потом снова ехал в Москву. Вот какой у нас Жмых: мужик что надо, но мощного разума человек! * * * Позже, в революцию, он совсем остепенился.
|