Платонов Андрей

Иван Великий

Андрей Платонов

ИВАН ВЕЛИКИЙ

Ранней весной, накануне света и тепла, бывают в природе печальные дни, -- они грустнее, чем осеннее время. Темная земля бывает уже обнажена для солнца, но солнце еще бессильно согреть ее сквозь серый холодный покров облаков, и земля прозябает в унылом терпении. В эти дни кажется, что весна и лето еще будут нескоро и до них не доживешь.

В такой именно скучный день над пустым весенним полем шел артиллерийский бой. Наша пехота безмолвно таилась в траншеях, отрытых еще немцами, когда они занимали этот рубеж.

Обычно враги обстреливают из пушек свои оставленные рубежи, понимая, что мы можем поселить своих солдат в траншеях, отрытых прежде фашистами. Но мы, понимая немцев, обычно не расселяем свои войска в траншеях, оставленных противником. А когда враги, проведав об этом, перестали обстреливать оставленные траншеи, считая их пустыми, мы начинали иногда пользоваться ими.

Командир роты старший лейтенант Юхов наблюдал из-за укрытия работу огня. Темная, безродная в это время года земля вскрикивающим, не своим голосом отзывалась на ревущие удары пушек. Никого не было сейчас на земл.....

Сон долгой и вечной смерти медленно остужал все ее существо, но теплая сила жизни, сжимаясь, еще длилась в ней и стремилась в ответ гибели. Один раз лошадь вовсе приподнялась вполовину своего роста, но затем неохотно опустилась вновь. Она не хотела умирать, она хотела еще ходить по земле, чтобы пахать землю и тянуть военные повозки, утопая почти по грудь в тяжкой, сырой земле. Она, должно быть, на все была согласна; она согласна была повторить всю свою трудную прожитую участь, лишь бы опять жить на свете. Она не понимала смерти.

Красноармейцы глядели на эту мученицу работы и войны и понимали ее судьбу.

-- Не понимает, оттого и мучается, -- сказал Свиридов. -- И пахарем была, и на войне служила, а все ж не человек и не солдат.

-- Она душой не мучается, она только телом томится, -- сказал Иван Владыко.

-- Мучается, -- подтвердил Свиридов, -- потому что смерти боится, в ней сознания мало. А без сознания всякое дело страшно.

-- Довольно тебе, -- строго сказал старшина Петров. -- Сколько там в ней сознания, мы не знаем, ты видишь -- она кончается, а раньше землю в колхозе на нас пахала... А что нам полагается знать? А ну, кто скаж.....

-- Она душой не мучается, она только телом томится, -- сказал Иван Владыко.

-- Мучается, -- подтвердил Свиридов, -- потому что смерти боится, в ней сознания мало. А без сознания всякое дело страшно.

-- Довольно тебе, -- строго сказал старшина Петров. -- Сколько там в ней сознания, мы не знаем, ты видишь -- она кончается, а раньше землю в колхозе на нас пахала... А что нам полагается знать? А ну, кто скажет важное что-нибудь, что нужно солдату знать?

-- Важное, товарищ старшина? -- переспросил Владыко. -- Нам тут коня стало жалко...

-- Коня пожалели? -- произнес старшина. -- Верно жалеешь, солдат. Это наш конь и земля наша, повсюду тут наша Родина, жалей и береги ее, солдат... А что-то здесь птиц наших не слыхать -- весна уж, а птиц нету?.. Чего-то я птиц не слышу!

-- Дальше вперед уйдем, тогда позади нас в тишине и птицы объявятся, товарищ старшина, -- сказал Никита Вяхирев. -- А то мы огнем дюже шумим.

Иван Владыко знал важное в жизни солдата, самое важное в ней, потому что ему приходилось переживать и .....