Начало
Пильняк Борис Волки Борис Пильняк Волки В тысяча девятьсот семнадцатом году, в декабре, когда не рассеялся еще дым октября, когда дым только густел, чтоб взорваться потом осьнадцатым годом, - когда первые эшелоны пошли с мешечниками, развозя бегущую с нарочей армию, в ураганном смерче матершины, - - - на одной станции подходил к вагону мужичок, говорил таинственно: - Товарищи, - спиртику не надоть ли? Спиртовой завод мы тут поделили, пришлось на душу по два ведра на другой станции баба подходила с корзинкой, говорила бойко: - Браток, сахару надо? - Графской завод мы делили, по пять пудов на душу на третьей станции делили на душу - свечной завод степь, ночь, декабрь - - в городах на заводах, в столицах ковалась тогда романтика пролетарской революции в мир, а над селами и весями, над Россией шел пугачевский бунт, враждебный городам. Тогда поднимался занавес русских трагедий, увертюра октября отгремела пушками по Кремлю. Тогда надо было знать секрет, чтоб влезть в поезд - в сплошную теплушку: надо было шайкой в пятнадцать человек лезть с кулачным боем в п.....
Середина
И карандашем сбоку: "Ванька Петушков сегодня запел песни". А там, за заводской стеной, за завкомом, - дым, копоть, огонь, - шум, лязг, визг и скрип железа, - полумрак, электричество вместо солнца, - машина, допуски, колибры, вагранка, мартэны, кузницы, гидравлические прессы и прессы тяжестью в тонны, - горячие цеха, - и токарные станки, фрезеры, аяксы, где стружки из стали, как от фуганка - из дерева, - черное домино, - при машине, под машиной, за машиной рабочий, - машина в масле, машина неумолима - здесь знаемо - в дыме, копоти и лязге, - ты оторван от солнца, от полей, от цветов, от ржаных утех и песен ржаных, ты не пойдешь вправо или влево, потому что весь завод, как аякс и как гидравлический пресс, одна машина, где человек - лишь допуск, - машина в масле, как потен человек, - завод очень сорен, в кучах угля, железа, железного лома, стальных опилок, формовочной земли, - там, за заводской стеной, за завкомом, в турбинной, в рассвете, в безмолвии, в тишине, когда завод стоит, и сторожа лишь стучат сороками колотушек - человек, инженер - его никто не видит - поворачивает рычаг и: - (из каждого десятка новых рабочих - один.....
Конец
- Ну, да. Но где же русский пейзаж, и Ока, и весны, и перелески, - и волки, - где же - мы, люди, русские? - Где лучинушка наша? Задубасили в оконную раму, кто-то крикнул наруже, дрогнула лампа, посыпалась известь. Семен Иванович спал. Семен Иванович, страшный старик, с бородой, как у Маркса, многое видел на белом свете, ко много.....
|