Начало
Генри Лайон Олди Сын черной вдовы Tribute to Robert E. Howard Тьма клубилась плотным облаком, текла вязкими струями, обволакивала. Сколько ни напрягай зрение – все равно ничего не увидишь. Но Краш уже знал: если, наоборот, расслабиться, перестать до рези в глазах всматриваться в окружающий мрак и зажмуриться, оставив лишь крошечные щёлки между век – тьма начнет твердеть, застывая подобно черному воску. Тогда, спустя дюжину ударов сердца, можно будет разглядеть стены пещеры, сочащиеся влагой, плиту из полированного гранита, закрывающую вход, и широченный лаз под потолком, откуда едва ощутимо веет теплым воздухом с легким запахом мускуса. И еще – тлена. Это умение – видеть в темноте – пришло к нему недавно. Три дня назад? Четыре? Неделю? Краш не знал точно. Он потерял счет времени. Поначалу он пытался считать дни своего заточения: кажется, еду и воду приносили раз в сутки, хотя он был не вполне в этом уверен. Но после пятнадцатого или шестнадцатого явления молчаливого тюремщика он сбился со счета. Числа в голове стали путаться, и в конце концов Краш бросил это бесплодное занятие. В конце концов, какая разница, сколько он здесь: три недели, месяц..... Середина
Рядом с ним Краш чувствовал себя в безопасности. Неожиданно мальчик услышал шаги неподалеку – движение воздуха, эхо едва различимого звука, тихое сотрясение камня под ногами. Он быстро взглянул на спасителя, но тот, похоже, ничего не заметил. – – Сюда идут а'шури. По-моему, шестеро. Ты их убьешь? Или мы спрячемся? Незнакомец ни на миг не усомнился в сказанном. Качнув фонарем из стороны в сторону, он углядел тесный проход слева – и ловко скользнул туда, пряча фонарь под плащ. Краш, щурясь, последовал за спасителем. После яркого света требовалось время, чтобы восстановить "темное зрение". Присев в расщелине на корточки, мужчина укрылся плащом с головой, подоткнув края так, что ни единый лучик не пробивался наружу. Он слился с камнем и застыл в полной неподвижности. Кра..... Конец
Краш быстро сообразил, в чем состоит его единственный шанс на спасение, и бросился следом. Впереди уже маячила свобода, когда за спиной Вульма тихо поднялся сбитый с ног а'шури. Он скользнул к губителю сородичей, занося нож для смертельного удара – и в душе Краша что-то сорвалось. С отчаянным воплем мальчик бросился к шаннуранцу и всадил драгоценный кинжал, который, как оказалось, все это время сжимал в руке, в бок а'шури. Тот споткнулся, громко икнув; Краш рванул кинжал на себя, высвобождая клинок, из раны потоком хлынула кровь, заливая юному убийце грудь и живот – и а'шури мешком осел на пол. Вульм мельком глянул через плечо, кивнул с одобрением – молодец, парень! – и понесся прочь с невообразимой прытью. Краш припустил за ним, но догнать Вульма сумел лишь у памятных ступеней, что вели к бывшей темнице мальчика. К счастью, преследователи отстали. – – Зачем? Ты? Ее?! Дыхание сбилось. Речь превратилась в лай.....
|