Начало
Генри Лайон Олди Герой вашего времени Рассказы невежественных людей поражают слух. Мудрый удивительного не рассказывает. Из древнихЧеловек, не имеющий чувства юмора, должен иметь хотя бы чувство, что у него нет чувства юмора. С. Е. ЛецКоллапс Тангенциальный коллапсатор изобрел инженер Павел Лаврентьевич Манюнчиков. Не хватайтесь за энциклопедию – в ней не найти Павла Лаврентьевича. Гораздо проще найти его в курилке маленького института «НИИЧТОТОТАМПРОЕКТ», коротающего восемь рабчасов за обсуждением последнего заседания Верховного Совета. А зря, зря не берутся биографы за жизнеописание господина Манюнчикова, ибо был господин Манюнчиков человек обиженный и втайне страдающий. Надо сказать, что Павла Лаврентьевича обижали все. Его обижали коммунисты («Почему у нас так плохо?!»), а также капиталисты («Почему у них так хорошо?!»), правительство («Умники!»), народ («Дураки!»), начальство («Хам и бездарь!»), сослуживцы («Выскочки и сопляки!»), жена («Стерва безмозглая!»), работники торговли («Жулье!»), работники милиции («Сатрапы!») – и многие-многие другие, полный перечень которых вполне заслуживает упоминания если не в энциклопедии, то уж хотя..... Середина
Всполошились прилипалы рыночные, кинулись к Павлу Лаврентьевичу – да куда им поспеть-то! Вспыхнул рубиново циферблат «Победы», туча лохматая небо заволокла, и в наступившей тишине предгрозовой скрипуче прозвучал девичий голос: «Поздно. Он нашел последнюю траву. Теперь избранник войдет в Обитель Счастья, а вам всем – шиш с маслом, лопухи придорожные!» …И, в частности, счастье для Манюнчикова состояло из трех основных компонентов. Во-первых, испытывал Павел Лаврентьевич тягу неодолимую к горилке с перцем, которую сам же на стручках огненных и настаивал, государству в деле этом важном справедливо не доверяя. Во-вторых, после стартовой стопки двигал умиленный Манюнчиков к душе поближе миску с пузатыми варениками, горячими еще, и чтоб сметана обязательно… А после брел Павел Лаврентьевич к телефону и с ликованием сердца слушал голос шефа, отменявший командировку в Бекдаш и сообщавший, что вместо Манюнчикова в пески туркменские отправится Сашка Лихтенштейн, разгильдяй и тупица, ни в какое сравнение не идущий с трудолюбивым Павл..... Конец
– Пропадет, родимый, – жалостливо всхлипнула жилистая бабуся с метлой за плечами, немедленно влезшая на освободившееся место. – Не дойдет, болезный… И до чего ж люди-то живучие… Иная животина сдохла б давно, а ваш брат… Не по зубам, видать, изобилие… – Наш брат, – строго поправили Ягу из очереди. – Наш брат вашей сестре не товарищ. И не каркай, старая… Не по зубам… Тебе зато по зубам, да не по тем… Захлопнула бабулька ротовое отверстие и отлетела на безопасное расстояние. И правильно, поскольку очередь за ней выстраивалась большей частью несуразная и со странностями: кучка пионеров с зелеными галстуками до колен, панки, похожие на инопланетян, инопланетяне, похожие на панков в третьем поколении, синдикат вездесущих наперсточников, тут же приговоривших братьев по разуму на летающий чайный сервиз на двенадцать персон… Но дальнейших событий ушедший Манюнчиков уже наблюдать не сподобился, а посему не станем заострять на них внимание. …К Писарю тоже стояла очередь, но немного меньше. – Пол? – тыча бородой в дисплей, бодро интересовался Писарь. – Вероисповедание? Педикулезом не страдали?..
|