Начало
Фридрих Евсеевич Незнанский Поражающий агент Пролог Держись подальше, мальчик, – против ветра. Черт возьми, боюсь, как бы не нанесло заразу ветром. У твоего папы черная оспа – вот что, мальчик, и ты это прекрасно знаешь. Что ж ты нам сразу не сказал? Хочешь, чтобы мы все перезаразились? Да, – говорю я, а сам всхлипываю, – я раньше всем так и говорил, а они тогда уезжали и бросали нас. Бедняга, а ведь это, пожалуй, правда. Нам тебя очень жалко, только вот какая штука… Понимаешь, нам оспой болеть не хочется. Слушай, я тебе скажу, что делать. Ты сам и не пробуй причалить к берегу, а не то разобьешь все вдребезги. Проплывешь еще миль двадцать вниз по реке, там увидишь город на левом берегу. Тогда будет уже светло; а когда станешь просить, чтобы вам помогли, говори, что у твоих родных озноб и жар. Не будь дураком, а то опять догадаются, в чем дело. Мы тебе добра хотим, так что ты уж отъезжай от нас еще миль на двадцать, будь любезен. Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна Середина
– А как насчет фрака вашего шефа? – поинтересовался он. – Откуда вы знаете? – удивилась Мордвинова. – Что я знаю? – Ну что он фрак заказывал. – Я просто предположил, – терпеливо объяснил Турецкий. – Нобелевские премии получают во фраках. Вы разве про это не слышали никогда? – Мое дело маленькое, – обиделась Мордвинова. – Так заказывал или нет? – Турецкий начал терять терпение. Мордвинова поджала губы и молчала. Потом наконец выдавила: – Может, и заказывал. – Так заказывал или напрокат брал? Но Мордвинова, кроме себя, никого не слышала: – Я ему говорю: Николай, мол, Львович, ну какой фрак, зачем фрак, вы же никогда фрак-то и не носили, а у вас зато такой симпатичный есть клетчатый костюмчик английский, стопроцент..... Конец
– Зачем? – Чтобы выбрать момент, когда уколоть, чтобы ввести в организм смертельный яд. – Почему же столько времени мы об этом ничего не знали?! – рассердился президент. – Очень просто. В отделении милиции, куда он попал, Баткин фигурировал как бомж, как человек без документов. Вид у него к тому моменту был достаточно потрепанный, так что особого доверия, как я уже докладывал, не вызывал. Когда он скончался, его фото даже опубликовали в «Московском комсомольце», но это был уже совсем другой человек, никому и в голову не могло прийти, что опухший и посиневший бомж из морга – нобелевский лауреат. Там его и мама родная не узнала бы… Но все это меркнет перед той опасностью, которой мы избежали, наверно, только благодаря провидению, а вернее, трагедии с упавшим самолетом. – Я читал ваш письменный доклад по этому поводу, – кивнул президент. – Но меня больше интересует, что вы думаете, как… как… ну просто что вы думаете об этом? Насколько неслучайна такая ситуация?
|