Начало
Фридрих Незнанский Осужден и забыт 1 Сначала было совсем темно. Потом сквозь темноту начал пробиваться красный цвет – вначале едва-едва, потом все сильнее. Свет превратился в ярко-алый, теперь он даже отдавал желтизной. Стало жарко. Потом горячо. Потом вообще невыносимо, просто как в зажженной духовке. Глаза резал ослепляюще-желтый цвет. Я понял, что дальше так не вынесу, и... открыл глаза. Яркое южное солнце шпарило прямо в лицо. Скосив глаза и сфокусировав взгляд на часах (чертов браслет со вчерашнего дня сжимал запястье, я присвистнул: половина первого! Хорошо еще, уже сентябрь на дворе, иначе бы сгорел совсем. Я лежал на широкой гостиничной кровати, почему-то поперек. Попытавшись переместиться в тень, я убедился, что это почти невозможно. Каждое движение отдавалось во всем теле страшной болью. Голова разламывалась на части. Кое-как перевернувшись на бок, я огляделся. Ну да, все правильно. Это мой гостиничный номер. Одноместный полулюкс. Вон мой чемодан. А на стуле разбросаны вещи – джинсовые шорты, рубашка, трусы. Рядом еще одни трусы – черные, кружевные. Женские явно... Середина
– Ты слезу-то не выжимай, давай ближе к делу. – Я слегка подтолкнул его дулом в висок для острастки. – Если бы не эта чертова нога, я бы не навернулся сейчас, когда бежал за тобой. – Он с обидой сплюнул сквозь зубы кровавой слюной. – Я вернулся в Париж, у меня не было денег, нога все никак не заживала... – Наркотики тогда же начал употреблять? – Да нет, пробовал и раньше, но на героин подсел именно тогда. Боли были страшные, я жрал обезболивающие таблетки, многие из них те же наркотики. Года полтора я добивался пенсии по инвалидности. Делать ничего не мог, да и не умел. В легионе меня учили только стрелять и воевать. Вот я и связался с бандитами. А что мне еще оставалось делать? Воровал, попугать мог, но никого не убивал. – Ну а на меня тебя кто натравил? Ты хоть описать их можешь? – Меня уже порядком утомила его слезливая история. – Я же говорю: я видел их первый раз в жизни. Но они точно недавно приехали из России. Их на меня один сутенер знакомый навел. Они почему-то непр..... Конец
План созрел моментально. Михайлов скинул свою телогрейку, снял со стремительно остывающего тела одежду... На кусочке ткани, пришитом с левой стороны телогрейки, химическим карандашом было выведено: «Трофимов». Для того чтобы переодеться, потребовалось от силы полторы минуты. Теперь под деревом лежал человек, на ватнике которого значилось: «Михайлов»... – Эге-гей! – закричал Михайлов. – Сюда! Первым к трупу подбежал лейтенант Кривомазов. Он глянул на ватник лежащего, потом на Михайлова и, конечно, все сразу понял. У зека сжалось сердце. На этот раз его жизнь оказалась в руках Кривомазова. Как поступит этот человек, от которого никто из зеков не то что добра, приличного слова не слышал – только окрики и матерщину?.. – Ну вот что, заклю.....
|