Начало
– Ах, простите меня, мой энергичный кавалер! Уши у него, видите ли, вянут! – Девица, не хами! – С твоей помощью я уже давно не девица! – Я это знаю. Нечем хвастаться! И кстати, ты слышала анекдот про французского дворника-философа? – Если анекдот безобразный, то я его могла услыхать только от тебя. – О господи, за что ты наградил меня этим несчастьем? Я же сказал: философ! Неизвестно еще, у кого уши… – Ну ладно, не злись. Так чего он там? – А ничего. Улицу метет и метлой своей шаркает. Шарк… шарк… Потом шарк-шарк-шарк… И опять шарк… шарк… – Ну и что смешного? – А то, что из окна высовывается шикарная такая дама, вот вроде тебя, и орет на всю улицу: «Мсье, черт побери! Вы уже полтора часа сбиваете с ритма весь квартал!» – Ха-ха-ха! А что, я действительно тебе так нравлюсь? – В смысле? – Ну сам же только что сказал: шикарная, как я. Или опять все врешь? – Увы, боюсь, что не вру. – Кошмар! И это – я! Я, понимаешь, люблю этого негодяя! Кто бы сказал…
Середина
– Я что, неясно выразился, твою мать?! Ответом ему был издевательский смех. Глава девятая ВТОРОЙ ЗВОНОК Они не совершили ничего противозаконного, эти мерзавцы. Просто подъехали к Нинкиной школе на «крутом» джипе, сверкнули перед носом девчонки красными с золотом «корочками» Генеральной прокуратуры и представились сотрудниками Александра Борисовича Турецкого. Тут же ей был вручен красивый плеер и несколько модных дисков, в качестве подарка от отца. Трудно было не поддаться искушению прокатиться на шикарной машине, да еще на глазах у школьных подруг. И Нинка, прекрасно зная, что в машину к веселым дяденькам садиться нельзя ни в коем случае, тем не менее забралась в джип. – А где папа? – не забыла все-таки спросить. – Он выполняет одно очень важное задание, – ответил один из парней. – Но если он пораньше освободится, то обещал подъехать туда, где мы будем. – А где мы будем? – продолжала допытываться дочь «важняка». – Мы думаем, ты не будешь возражать, если мы все вместе заглянем в «Баскин-Роббинс» на Кутузовск.....
Конец
А еще дальше, в кустах пышно цветущей сирени, все трещало, кричало и вопило от боли. – Их тут оказалось, как вшей у бомжа, – сказал, сплюнув на песок, Грязнов. – Слышь, мудила, как же ты посмел? – Славка, уйди, – выдавил наконец из себя Турецкий. – Что, стыдно? – Да, – честно ответил Турецкий. – Молодец, прощаю, – сказал Славка, сунул ненужный пистолет в карман брюк и, хлопнув Турецкого по плечу, добавил: – А стыд, Саня, не дым, глаза не выест. Пошли, там разговор есть… – Куда? – глупо спросил Турецкий. Грязнов посмотрел на него, как на идиота, и, подумав, сказал: – Обратно, старик. В жизнь, твою мать… Вот так бы и дал! Грязнов поднял с земли пистолет, которым так бездарно пробовал застрелиться Турецкий, зачем-то понюхал дуло и спрятал в карман. – Ничего не понимаю, – сказал Турецкий. – А где тебе? – сердито ответил Грязнов. И в этот момент из-за поворота аллеи показался длинный и рыжий Денис. – В порядке? – закричал он. – А то, – ответил Грязнов-старший.
|