Начало
Харуки МУРАКАМИ СЛУШАЙ ПЕСНЮ ВЕТРА 1 «Такой вещи, как идеальный текст, не существует. Как не существует идеального отчаяния». Это сказал мне один писатель, с которым я случайно познакомился в студенческие годы. Что это означало на самом деле, я понял значительно позже, но тогда это служило, по меньшей мере, неким утешением. Идеальных текстов не бывает — и все. Тем не менее, всякий раз, как дело доходило до того, чтобы что-нибудь написать, на меня накатывало отчаяние. Потому что сфера предметов, о которых я мог бы написать, была ограничена. Например, про слона я еще мог что-то написать, а вот про то, как со слоном обращаться — уже, пожалуй, ничего. Такие дела. Восемь лет передо мной стояла эта дилемма. Целых восемь лет. Срок немалый. Но пока продолжаешь учиться чему-то новому, старение не так мучительно. Это если рассуждать абстрактно. С двадцати с небольшим лет я все время стараюсь жить именно так. Не сосчитать, сколько из-за этого мне досталось болезненных ударов, обмана, непонимания — но в то же время и чудесного опыта. Являлись какие-то люди, заводили со мной разговоры, с грохотом проносились надо мной, как по мосту, и больше не возвр..... Середина
— Даже не думала, что будет так жарко. Просто ад какой-то… — В аду жарче. — Ты что, там был? — Люди рассказывают. Когда там становится до того жарко, что крыша едет, то тебя переводят в место попрохладнее. Чуть отойдешь — и опять в пекло. — Как в сауне. — Именно. Но есть и такие, которых обратно не посылают, потому что они уже чокнулись. — И что с ними делают? — Отправляют в рай. Чтобы они там белили стены. В раю ведь как — стены должны быть идеально белые. Чуть какое пятнышко, уже непорядок. Это ведь рай! Вот они и белят их с утра до вечера, портят себе бронхи. Больше она не задавала никаких вопросов. Я тщательно выбрал кусочки пробки, плававшие в бутылке и разлил вино по стаканам. — Холодное вино — горячее сердце, — сказала она, когда мы чокнулись. — Это откуда? — Из рекламы. Холодное вино — горячее сердце. Не видел? — Нет. — Телевизор не смотришь? — Редко. Раньше часто смотрел. Больше всего нравилось кино ..... Конец
Но в 1938 году, после смерти матери, он выехал в Нью-Йорк, поднялся на Эмпайр Стэйт Билдинг, прыгнул с крыши и расплющился, как лягушка. На могильном камне, согласно завещанию, начертана цитата из Ницше: «Дано ли нам постичь глубину ночи при свете дня?» Еще раз о Хартфильде (вместо пос.....
|