Начало
Моруа Андрэ Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго Андре Моруа Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго Пер. с фр. - Н.Немчинова, М.Трескунов. ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА Почему Гюго? Мне нечего искать заступников. К Жорж Санд меня привели Марсель Пруст и Ален, но я не помню такого времени, когда бы меня не восхищал Виктор Гюго. Я еще не знал грамоты, но уже с волнением слушал, как мать читала нам "Бедных людей", в пятнадцать лет я был потрясен, прочитав "Отверженных"; всю жизнь я открывал новые стороны его гения. Как и многие читатели, я лишь постепенно постиг красоту его больших философских поэм. И наконец, я прочел и полюбил последние стихи старого Орфея и нашел в сборниках "Все струны лиры", "Мрачные годы" и "Последний сноп" прежде неведомые мне шедевры. Почему Гюго? Да потому, что он самый большой французский поэт и необходимо узнать его жизнь, чтобы понять противоречивую натуру этого гениального художника. Как этот осторожный, бережливый человек был вместе с тем щедрым; как этот целомудренный юноша, этот примерный отец семейства стал на склоне лет старым фавном; как этот легитимист превратился в бонапартиста, а затем в патриарха Республики; как это.....
Середина
Сохранилось любопытное письмо Виктора Гюго к Сальванди. После заседания президент сказал новому академику, что король недоволен, зачем Гюго назвал его в своей речи "соратником Дюмурье" - ведь у Дюмурье дурная репутация. Гюго ответил: "Желание короля будет исполнено, дорогой коллега. Биографии категоричны в своих сведениях, но я предпочитаю верить королю, а не биографиям. Поэтому я поставлю "соратник Келлермана", имени Дюмурье больше не будет. Немедленно пошлю в типографию Дидо исправление. Я перечитал в "Деба" вашу речь и очень рад вам сказать, что если она кое в чем (может быть, я тут заблуждаюсь) немного задевает меня как человека, то как писатель я от нее в восторге". Это была гибкая и ловкая тактика. Но в напечатанном тексте речи стоит "соратник Келлермана и Дюмурье". Руайе-Коллар, ворчливый доктринер, надменно и язвительно сказал Виктору Гюго: "Вы произнесли очень большую речь для такого маленького собрания". Но газета "Ла Пресс" нисколько не обманулась. Большая речь возвещала о больших намерениях. "Это первый шаг к парламентской трибуне, кандидатура в одну из двух наших палат, а может быть, в обе.....
Конец
Прошли десятилетия. Время, стирающее с лица земли холмы и пригорки, щадит высокие горы. Над океаном забвения, поглотившим столько творений XIX века, архипелаг Гюго гордо вздымает свои вершины, увенчанные яркими образами. Исторические памятники, ставшие символами эпох и крупнейших событий в жизни Франции, по-прежнему неразрывно связаны с его стихами. От башен Собора Парижской Богоматери до купола Дома Инвалидов, где еще колышутся полотнища знамен, развевавшиеся от его дыхания, от Триумфальной арки до Вандомской колонны - весь Париж предстает перед нами как ода Виктору Гюго, как поэма из камня, где строфами были вершины нашей истории. Стопятидесятилетие со дня.....
|