Герман Мелвилл

С прекраснейшими из цветов,

Покуда лето и я здесь,

Фидель.

За городом, где я поселился, мне предстояло обосноваться в построенном на старинный лад фермерском доме без веранды, а вот ее-то мне очень недоставало: не только потому, что веранды всегда были мне по душе — ведь домашний уют они сочетают с привольем открытого воздуха, и так приятно поглядывать там на столбик термометра, к тому же и местность вокруг дома столь живописна, что собирающие ягоды мальчишки, бродя по холмам и долинам, то и дело наталкиваются на загорелых художников с кистью в руке у прилаженного где-нибудь в сторонке мольберта. Для художников здесь сущий рай. Круг созвездий обрамлен кольцом гор. Во всяком случае, когда смотришь из окна, кажется именно так, а стоит подняться чуть выше — и никакого кольца уже не увидеть. Будь место для постройки выбрано на сотню футов в сторону, не было бы этой волшебной оправы.

Дом построен давно. Семьдесят лет минуло с тех пор, как из недр Песчаниковых Холмов был извлечен камень Каабы — тот священный Каминный Камень, к которому каждый раз в День благодарения совершали паломничество живущие окрест пилигримы. Так давно это было, .....

Скоро я сбил себе ноги и устал, но до цели своего путешествия все еще не добрался, а шел теперь вдоль скалистого перевала, ведущего вниз, к густым зарослям. Извилистая дорога, полузаросшая кустиками черники, сворачивала в этом месте за ближние утесы. Меж зазубренных выступов виднелась расселина; сквозь нее круто взбиралась наверх тропинка — к самой вершине горы, защищенной с севера своей более высокой соседкой, и там покатый склон образовывал над темнеющим обрывом небольшую площадку; именно здесь, среди причудливых обломков, покоящихся как спящее стадо, вилась почти нехоженная тропинка — прямо к приземистой сероватой хижине, прикрытой сверху, будто монахиня капюшоном, остроконечной крышей.

Один скат крыши заметно пострадал от непогоды; ближе к мшистому водосточному желобу он мягко зеленел, словно бархатный: вн.....

— Я тоже не знаю и потому не могу ответить, но если бы ты только могла представить себе, Марианна, как бы я хотел быть тем самым счастливцем и жить в том счастливом доме, о котором ты мечтаешь. Тогда бы ты видела сейчас этого человека перед собой — и тогда эта твоя печаль, возможно, оставила бы тебя…

Довольно! Больше я не пускаю свой челн к волшебной стране фей, я не расстаюсь с верандой. Это моя королевская ложа, а этот горный амфитеатр — мой театр Сан Карло. В самом деле, декорации великолепные — иллюзия полная. Маэстро Жаворонок, мой первый солист, имеет здесь свой главный ангажемент, и когда на утренней заре я упиваюсь его рассветной нотой, которая, подобно звуку, исходившему от изваяния Мемнона, доносится, кажется, прямо от золотого окна, каким далеким от меня представляется тогда усталое лицо за ним!

Но каждую ночь, едва опускается занавес, вслед за темнотой является истина. Вершины гор тонут в непроглядном сумраке. Из конца в конец меряю я шагами палубу своей веранды, преследуемый воспоминаниями о Марианне и множеством других, столь же правдивых, историй.

1856

ПРИМЕЧАНИЯ