Начало
Майкл Маршалл Соломенные люди Мы пришли слишком поздно для богов, но слишком рано – для Бытия. Поэзия Бытия лишь только началась, и это – человек. Мартин Хайдеггер.Поэзия, язык, мысль Джейн Джонсон Пролог Палмерстон, Пенсильвания Палмерстон – небольшой городок, ничем не выделяющийся среди тысяч других. Он просто стоит себе, словно веха на дорожной обочине. Как и у всех подобных ему городков, у него есть прошлое и было когда-то будущее. Но сейчас все его будущее свелось к тому, чтобы становиться все более пыльным и сонным, все дальше отклоняясь от магистральных путей истории – словно старый кран на конце проржавевшей водопроводной трубы, которая когда-нибудь прохудится настолько, что даже капля воды не доберется до него никогда. Городок расположился на берегу реки Аллегейни, в тени высоких холмов, а чтобы пересчитать в нем все деревья, потребовалось бы немало времени и желания. Когда-то неподалеку, по другому берегу реки, проходила железнодорожная ветка, но в середине семидесятых станцию закрыли и большую часть рельсов убрали. Сейчас от нее не осталось ничего, кроме воспоминаний да нескольких экспонатов в забр.....
Середина
– Мэри, – сказал я. – О господи! Вместе мы осторожно отнесли ее в сторону и положили на землю. Дыхание ее было хриплым и прерывистым. Соседний пожар отбрасывал достаточно света, чтобы морщины на лице выглядели словно глубокие каньоны. Бобби ощупывал складки ее одежды, находя одну дыру за другой и пытаясь остановить кровь, которая текла не столь быстро, как, казалось, должна бы. Мэри закашлялась, и изо рта у нее выполз темный сгусток. До этого я всегда видел в ней лишь старую женщину, одну из тех, которые толпятся в супермаркетах и на автобусных остановках, знают о том, кому и что подарить на какую годовщину, выглядят сухими, холодными и вообще такими, словно никогда другими и не были. Которые никогда не бывают пьяными, не перелезают через заборы в неположенном месте, не хихикают с кем-нибудь в постели. Высохшие старые карги. Невозможно поверить, что они кого-то любили. По крайней мере кого-то живого, кого-то, кто не превратился в восп.....
Конец
И таким образом – меня самого, делающего все это. Меня на вершине гигантской пирамиды обвинений, получаса бесстрастных свидетельств. Даже от кассеты, которую он прислал, для меня нет никакой пользы. Я не могу с ней никуда пойти, и не только потому, что полиция Дайерсбурга и, вероятно, всей Монтаны присутствовала теперь в перечне тех, кого мне следует избегать. Все, что записано на кассете, подразумевает меня. Нигде нет сведений о том, ч.....
|